— С чего бы мне идти на уступки? — пустая улыбка словно была приклеена к лицу Кали. — Я могу уничтожить их всех одним щелчком пальцев, только, чтобы они не мешались под ногами. И что ты сделаешь тогда, Ами?
Звук собственного имени заставил ее вздрогнуть. Она точно слышала этот голос раньше, слышала, как ее имя произносили с такими же интонациями, с таким же неверным ударением на первую букву.
Ами прищурилась.
— Я тебя знаю?
— Ты даже себя не знаешь, девочка, — прошипела ей в лицо Кали и вдруг взмахнула руками, словно крыльями.
Ами отшатнулась, услышала позади предостерегающий оклик Цоизита, но прежде, чем она успела сложить руки в пас для атаки или хотя бы обернуться на зов, ее смело волной темной энергии. Столкновение с землей выбило из нее дух, и Ами несколько мгновений не могла даже дышать, открывая рот, словно выброшенная на берег рыба. Потом воздух наконец-то хлынул ей в легкие, и она стала подниматься, откашливаясь и обнимая ушибленные ребра.
Город, окружавший ее, больше не был Кельном.
Вокруг было пусто. Широкая улица, вымощенная пятиугольными ровными плитками из белого известняка, вела вниз, к длинной полосе берега, омываемого бледной водой. Каждый дом вокруг был похож и одновременно не похож на маленькие готические соборы — узкие стрельчатые проемы окон, ступени с мягкими изгибами, больше похожие на оплывший воск, ракушки, рыбы, морские коньки и кораллы из белого мрамора, густо украшающие фасады. Как будто однажды огромная волна пронеслась по улицам и оставила частичку себя на каждом из домов. В воздухе пахло холодом и застоявшейся водой. Над берегом небо было ослепительно-белым.
— Нет лучше места, чтобы завершить наш разговор, — послышался голос за спиной.
Ами резко подпрыгнула, оборачиваясь. Она увидела перед собой Кали в серебристых доспехах, а прямо за ней — огромную белую громаду острых башен, пронзающих небо, поддерживающие их контрфорсы, плавные изгибы арок, окна с витражами всех оттенков синего.
— Это Маринер… — пораженно прошептала Ами.
Кали кивнула.
— Мы в столице древнего Меркурия, в долине Ангкор. Я и сама хотела сразиться с тобой лицом к лицу, так что, прости уж, но твоего вспыльчивого дружка я не захватила.
— Почему здесь?
— Потому что умирать на родине всегда приятнее, не так ли? — Кали склонила набок голову и усмехнулась. — Я не могла перенести тебя в Токио, потому что там к тебе из всех углов подтянулась бы подмога. Я не сумасшедшая, чтобы так рисковать. Но милосердная. Поэтому я вернула тебя домой.
Она выпрямилась и бросила горько и злобно:
— Принцесса.
— Значит, я права, — Ами встряхнулась, и ноющая боль тут же волной прошлась по спине. — Я тебя знаю.
Сизые глаза Кали, густо подведенные черным карандашом, презрительно сощурились.
— Нет, — спокойным тоном произнесла она, раскидывая в стороны руки. — Ты меня знала.
На этот раз Ами была готова, и черные электрические стрелы превратились в лед, так и не успев до нее долететь.
Это было так непривычно — она, казалось, не израсходовала и сотой доли своей силы, хотя раньше на такую сложную атаку потратила бы половину.
Это все Маринер. Она была так близка к родной планете, как никогда раньше, и силы ее увеличились в стократ.
Ами вздохнула. В груди разгорелся маленький огонек надежды. Может, ей еще удастся победить, или, по крайней мере, уйти после достойного сражения.
Кали взревела от ярости и бросилась вперед. Она размахивала руками так, словно в них были зажаты клинки, и с кончиков ее пальцев одна за одной срывались черные искры, которые превращались в тяжелые, смертельно опасные осколки. Ами уворачивалась и убегала, посылала в ответ ледяной дождь и водные потоки, пыталась заключить соперницу в водяной пузырь, как хотела сделать еще на набережной. Но Кали была ловкой и изворотливой, она плясала легко, как будто доспехи на ней не имели веса.
Черные молнии попадали в дома, и искусные ракушки, разлетаясь на части, осыпали их белой мраморной пылью.
Ами поскользнулась на плитах, покрытых конденсатом, оставленном ее же атакой, вновь рухнула на спину, но перекатилась за мгновение до того, как Кали послала в нее очередную атаку.
Вскочила, взмахом рук разливая вокруг молочно-белый туман. Ей нужно было всего чуть-чуть времени, только, чтобы отдышаться.
Но туман исчез в ту же секунду, едва только она опустила руки.
Кали стояла в сантиметрах от нее, правая рука была зажата в кулак, и сквозь пальцы просачивались туманные нити.
— Брось, — мягко рассмеялась она, заметив на лице Ами смятение. — Ты же не думала, что меня можно одурачить этим дешевым трюком?
Она замахнулась.
Ами инстинктивно прикрылась руками, но ее тут же швырнуло о стену дома, черные молнии окутали ее, словно сеть.
И она погрузилась в темноту в последний раз.
***
Амира переводила взгляд с одного мужчины на другого и не знала, что ей делать теперь. Она не сумеет объясниться с женихом так, чтобы у Эбена не возникло подозрений, и не сумеет оправдаться перед Эбеном, не вызвав бурной реакции у Хризеис.
Кажется, в этот раз ее партия сыграна неудачно. Единственный выход — выложить все карты на стол, и молиться, чтобы ее поняли правильно и не осудили.
— Лорд Эбен Цоизит, да? — протянул Хризеис, послав Амире вопросительный взгляд. — Тот самый лорд Цоизит?
— Что значит «тот самый»? — резко спросил Эбен.
Амира заметила, как у него под тонкой кожей заходили желваки. Она затаила дыхание, боясь даже мельком взглянуть на Хризеис и предвкушая готовую разразиться бурю.
— Тот самый, — улыбнулся тем временем ее жених, — который в битве при Калике приказал солдатам под покровом ночи проникнуть в лагерь противника и вывести из строя все катапульты, полностью лишив их возможности вести ближний бой.
Амира наконец выдохнула. А Цоизит, кажется, впервые внимательно присмотрелся к Хризеис.
— Вы знакомы с историей террианских сражений?
— Я интересуюсь военной историей, — Хризеис грациозно взмахнул узкой, почти девичьей ладонью, будто отряхивал невидимую пылинку с плеча. — Но что привело вас в Маринер, лорд Цоизит?
Едва успокоившись, Амира тут же задрожала вновь. Она вцепилась пальцами в юбку и едва не застонала от досады.
Ну зачем, зачем он это спросил? На что он рассчитывает? Чего ожидает?
Она так этого и не узнала. Из арки, ведущей в замок, вышла тонкая, закутанная в темно-синюю шаль поверх ночной сорочки девушка.
— Ами! — радостно вскрикнула она, заметив Амиру и бросилась обнимать ее, не обращая ни малейшего внимания на стоявших вокруг юношей. — Как хорошо, что с тобой все в порядке! Я чуть с ума не сошла, когда не обнаружила тебя в покоях!
Она отстранилась и принялась осматривать Амиру придирчивым взглядом в поисках возможных повреждений. И только удостоверившись, что Амира совершенно цела, и единственное, что пострадало — это помятая юбка на платье, девушка обратила внимание на остальных.
При виде Хризеис она нахмурилась, но стоило ей увидеть Эбена, как краска мгновенно ушла с ее лица, а в глазах зажглось недоброе темное пламя.
— Прошу нас извинить, — холодно произнесла она, сжав побелевшие губы, — но нам с сестрой пора готовиться к завтраку, прежде, чем родители не заметили нашего отсутствия.
И она потащила сестру за руку в сторону арки, сжав запястье так сильно, что Амира вскрикнула от боли.
— Метида, прекрати!
Сестра обернулась. В ее красивом остром лице не было ни кровинки, вытянутые к вискам глаза потемнели от плохо скрываемой злости.
— Тебе нельзя здесь оставаться, — тихо произнесла она, лишь слегка ослабив хватку.
Амира быстро бросила взгляд на Эбена, все еще застывшего в нерешительности после появления Метиды.
Да, подумала Амира, больше мне нельзя здесь оставаться.