— Какое тебе дело?.. — буркнула Ами, пряча ладони под мышками.
Цоизит вскинул голову, так что длинные золотистые волосы блеснули медью в свете фонаря. Он больше не смотрел на Ами — только вперед, туда, где над рекой перекинулся мост.
И беззаботно улыбался.
— Праздное любопытство. Никак не могу понять, отчего ты не сообщила подругам о столь радостном событии?
— С чего ты взял, что я не сообщила?
— Я провожу с ними по десять часов в день, Мицуно. Они говорили о твоем выступлении на конференции, о твоей поездке в Гамбург, о том, что ты ассистировала на операции… и ни слова — о том, что ты выходишь замуж.
Ами нервно сглотнула, не зная, что ответить, и отвела глаза. По поверхности реки скользили желтые блики от фонарей, в небе, порой выглядывая из-за рваных облаков, сиял белый, ясный серп луны.
Луна всегда напоминала об Усаги. О мягкой, доброй, бесконечно понимающей Усаги…
Очередной порыв холодного ветра прошелся по плечам и открытым рукам и заставил мелко задрожать.
— Я просто… — Ами заговорила, хотя еще не решила, что скажет дальше.
Но Цоизит ее перебил.
— Признавайся, Мицуно, что с твоим женихом не так? — его голос сочился ехидным весельем. — Он уродец? Карлик? Полный идиот? Или… о, нет, не говори — он немец, да? Это даже хуже!
— Он… старше, — произнесла Ами, обращаясь к реке. — Намного. И кроме того…
— Ох… он один из твоих профессоров, да?
Ами облегченно выдохнула и кивнула.
— Мне просто нужно время, чтобы решиться рассказать об этом девочкам.
— Ну… мои поздравления, Мицуно. Надеюсь, ты будешь счастлива.
— Буду, — без единого сомнения в голосе сказала она и наконец повернулась, чтобы смело встретить его взгляд. — Конечно же, я буду. Только можешь пока не говорить никому? Даже Мамору?
— Хорошо, — на миг замешкавшись, Цоизит кивнул.
Ами смущенно улыбнулась.
Не успели они пройти и десяти шагов, как она почувствовала, что на плечи опустилось что-то большое и теплое, пахнущее цитрусами и сандалом. С удивлением Ами посмотрела на пиджак Цоизита, который теперь надежно защищал озябшие плечи от ветра, а потом — на него самого.
Он нервно повел плечами, сунул руки в карманы драных джинсов и сказал только:
— У тебя спина ледяная, как молчание Кунцита, когда он мной недоволен.
Цоизит остановился в небольшом хостеле в районе Риль. Это было одно из тех дешевых, но уютных мест, в котором всегда полно туристов и офисных служащих, приезжающих в город в командировки. Номер, который он выбрал, был двухместным, с одной огромной кроватью, что позволяло ему избежать наличия соседей. Полностью выполненная в двух основных цветах — белом и сером, комната была обставлена довольно просто: кровать, небольшой шкаф у входной двери и рабочий стол со складным стулом. Единственным ярким пятном, не считая, конечно, самого жильца, были лишь насыщенно-красные плотные шторы на окне.
На стуле так и лежала сумка с вещами — Цоизит даже не разобрал ее прежде, чем отправился на поиски.
— Откуда ты знал, где меня найти? — выпалила Ами, едва только Цоизит закрыл за ними дверь.
Она никому не говорила, что будет в соборе — да никто и не спрашивал. Днем, сразу после сдачи зачета, она ушла из университета и просто гуляла по улицам до тех пор, пока ноги сами не вывели ее к соборной площади.
Цоизит посмотрел на нее и улыбнулся.
— Это же очевидно, нет? Я, как только вышел из вокзала и увидел его, тут же все и понял. Он выглядит почти как Маринер, только меньше и выстроен из темного камня…
Он как раз поставил на стол два картонных стаканчика с кофе — их он, вопреки собственному предложению, просто принес из расположенного на первом этаже кафе. Потом небрежно скинул со стула сумку и уселся на него задом наперед, сложив руки на спинке.
Теперь, без пиджака, который по-прежнему был накинут на плечи Ами, и очков, он казался почти нормальным. Обычный студент — рыжий, длинноносый, с россыпью веснушек на бледных щеках… Ами раньше не обращала на это внимания, но теперь подумала, что он был гораздо красивее, будучи генералом Темного королевства. Тогда его красота была порочной — как у вампиров из голливудского кино: жемчужная кожа, хищный разрез ярких глаз под темными ресницами и капризный изгиб алых губ.
А каким Цоизит был давным-давно, она не знала.
— Маринер? — рассеяно повторила Ами.
Цоизит удивленно прищурил глаза и произнес, взвешивая каждое слово:
— Ты совсем не помнишь? Я думал, память о Серебряном Тысячелетии вернулась к вам, когда принцесса пробудилась.
Ами робко присела на краешек кровати, сложила руки на коленях и нервно пожала плечами.
— Мне иногда кажется, что я вспоминаю, но все это так неуловимо и туманно… никак не могу понять: действительно ли это воспоминания, или просто слишком красочные сны?
— Что ж, это многое объясняет… — задумчиво протянул Цоизит, а потом встряхнулся, будто сбрасывая с себя наваждение. — Маринер — это твой замок на Меркурии.
— Мой замок на Меркурии, — со слабой улыбкой повторила Ами.
Понятно, почему память о Серебряном Тысячелетии для нее так нереальна: как можно поверить в то, что когда-то у тебя был собственный замок на другой планете! Ами Мицуно — гений, студентка медицинского факультета, художник-любитель… и принцесса давно погибшего королевства.
Абсурд!
Цоизит как будто не заметил, как смутил ее своими словами.
— В готической архитектуре многое прослеживается от меркурианской, — продолжил он как ни в чем ни бывало, — эти высокие острые башни, ребристые балки, чрезмерная детализация резного фасада, огромное количество окон — хотя в этом, кажется, больше влияния Венеры. Не удивлюсь, если тому монаху, который первый выдумал эти диковинки, приснился вовсе не Новый Иерусалим, как он полагал, а вполне себе Древний Меркурий.
Цоизит прервался для того, чтобы сделать глоток кофе.
— Я-то думал, что ты сознательно выбрала Кельнский собор за его схожесть с Маринером, но, видимо, твоя уснувшая память о прошлой жизни толкает тебя к нему.
— То есть, — насмешливо вскинула брови Ами, — мы не рассматриваем тот вариант, что мне просто нравится декоративность готической архитектуры, и я прихожу в собор за вдохновением?
— Когда дело касается сейлор воинов, ничего не бывает «просто».
— Что возвращает нас к вопросам о происходящем, — Ами потянулась к стаканчику с кофе, который ей, разумеется, никто не предложил подать. — Итак — секта Темного Меркурия?
— Ну, ты же знаешь, как эти злодеи любят громкие названия, — Цоизит закатил глаза и махнул в воздухе рукой. — Апостолы Смерти, Теневая Галактика…
— Темное Королевство, — услужливо подсказала Ами.
Зеленые глаза на миг сердито вспыхнули, но быстро вернули себе привычное равнодушие:
— Туше.
Она улыбнулась и кивнула — мол, не стоит благодарности, продолжай.
— Так вот, — Цоизит неохотно подчинился, — эти появились около недели назад. Компания безумных ученых, которые задумали создать свой собственный артефакт, по мощности равный Серебряному кристаллу. Но, сама понимаешь, если бы это было так просто, серебряные кристаллы уже штамповали бы на подпольных китайских фабриках. Для создания кристалла, равного по силе тому, что хранит сейлор Мун, секте нужны светочи мудрости — артефакты поменьше, хранящиеся в чертогах разума самых гениальных людей Земли. Самое забавное, — тут он рассмеялся и даже подался вперед, — как ты думаешь, откуда нам все это известно?
Ами растерянно помотала головой.
— Они сами рассказали! — торжественно выпалил Цоизит, хлопнув по колену ладонью. — Пафосно, с расстановкой, как будто рекламировали какой-нибудь новейший чудо-товар!
Он явно ждал, что Ами это развеселит, но ей было не до смеха.
— Как вы про них узнали?
Когда Ами еще жила в Токио, во время первой серии нападений, обычно жертвы были так или иначе связаны с сейлор Мун и ее подругами. Очевидно, аура Усаги просто притягивала к себе людей с бесценными добродетелями, вроде чистого сердца или прекрасной мечты. А те, в свою очередь, притягивали к себе неприятности. Но, насколько Ами было известно, единственный гений в компании Усаги — это она сама.