– Роман начинается с авторского предисловия, – пояснил преподаватель.
Участники семинара снова засмеялись.
– Между прочим, это моя самая любимая часть любой книги, если в ней, конечно, вообще есть авторское предисловие.
– Почему? – поинтересовались студенты.
– Потому что вы получаете удивительную возможность непосредственного общения с писателем. Хотя некоторые допускают большую глупость, считая данную часть наиболее скучной. Есть среди вас те, кто торопится приступить к истории и пропускает всякие там предисловия?
Никто не отозвался.
– А кто помнит, о чём Грэг Фишвик пишет в своём предисловии к роману "Лицо под маской"?
Руку подняла только Рэйчел и ещё двое студентов.
– Один, два, три, – пересчитал их мистер Фрейзер. – Всего трое в этой аудитории читают предисловия достаточно внимательно, а вот остальные просматривают их по диагонали, чтобы немедленно погрузиться в завораживающий мир художественного вымысла, не так ли?
По рядам пробежал смущённый шёпот.
– Я не требую оправданий, – отрицательно покачал головой преподаватель. – Но хочу, чтобы вы запомнили: никогда не пренебрегайте предисловиями, потому что именно в них чаще всего скрыто то, чем хотел поделиться с вами тот или иной автор.
– Мистер Фрейзер, а давайте вместе прочитаем предисловие! – обратился к нему один из студентов.
– Отличное предложение! – с готовностью открыл книгу мужчина.
"Я с особым трепетом жду каждой новой встречи с тобой, дорогой читатель! Это волнение особого рода, когда литературный труд окончен, и мне приходится отпускать его в большой мир, как родное дитя, которое повзрослело и может позаботиться о себе самостоятельно.
Так случилось и сейчас. Дописана последняя страница, и роман зажил собственной жизнью. Каким он получился, судить не мне. Одно я знаю точно: это шкатулка с двойным дном.
Обычно в подобного рода предисловиях принято извиняться перед читателем за те досадные промахи, которые автору довелось допустить во время работы, или пытаться объяснить смысл книги, который автор пытался заложить в произведение, но, по тем или иным причинам, так и не смог этого сделать.
Ничего подобного я делать не собираюсь. Хороша ли эта книга, или нет, решать лишь тебе, дорогой читатель, а я, в свою очередь, пользуясь представившейся мне возможностью, могу лишь поделиться краткой историей её создания. Если тебе наскучит моя болтовня и ты перевернёшь страницу, я не обижусь. Ведь нельзя же бесконечно злоупотреблять твоим драгоценным вниманием, особенно когда тебе уже не терпится приступить к чтению, за которое ты честно заплатил, приобретая данное издание, не так ли?
Но если ты всё ещё здесь, дорогой читатель, значит, я смогу поделиться с тобой несколькими маленькими писательскими секретами. После долгой работы над тремя романами подряд мне захотелось устроить своеобразную передышку и взяться за небольшую повесть. Вот только история потребовала значительного расширения, и я понял, что пишу очередной роман. Знаете, как это происходит? Я придумываю ситуацию и начинаю задавать самому себе массу вопросов. Кем является главный герой? Почему с ним это случилось? Кто во всём виноват? И так далее. Так выстраивается основная сюжетная линия.
Что же касается финала, то я почти никогда не знаю наперёд, чем закончится книга. Чаще всего, это зависит от характеров главных героев. Но в этот раз развязка созрела в моей голове почти сразу. Она-то и послужила отправной точкой для развития всего повествования. Я заранее знал, кому принадлежит лицо под маской и почему главный герой оказался привязанным к стоматологическому креслу. Ой, кажется, я начинаю пересказывать историю, поэтому мне пора прекратить трепаться и позволить тебе самому обо всём узнать, дорогой читатель".
– Шкатулка с двойным дном – это же прямой намёк на финал! – произнёс один из участников семинара, когда мистер Фрейзер замолчал.
– Тихо, тихо, не будем портить удовольствие тем, кто ещё не успел закончить книгу, – поднял вверх раскрытую ладонь преподаватель. – Иногда повторное прочтение авторского предисловия уже после того, как вы перевернули последнюю страницу, доставляет отдельное удовольствие. Как будто читатель и автор дружески подмигивают друг другу.
<p>
</p>
* * *
<p>
</p>
Из кухни распространялся божественный запах свежеприготовленного ужина. Оказавшись в коридоре, Рэйчел с наслаждением потянула носом воздух и почувствовала, как у неё разыгрывается аппетит. Несмотря на прогрессирующую болезнь, бабуля продолжала готовить вкуснейшие блюда.
– Мич, это ты? – донёсся из комнаты голос пожилой женщины.
– Нет, ба, это я! – отозвалась внучка.
– Когда вернётся Мич, скажи ему, чтобы он купил хлеба!
Супруг бабули Мич не мог вернуться, потому что более десяти лет покоился в могиле.
Повреждённая память старушки усердно оживляла призраков, создавая новый иллюзорный мир, в котором не было места смертям родных и близких людей. Нечто подобное происходило и с Рэйчел, с тем лишь отличием, что она добровольно погружалась в вымышленную реальность очередной книги. Это позволяло примерить на себя чужую жизнь, чтобы не думать о собственной.
Когда на столе появится хлеб, купленный Рэйчел, бабуля будет пребывать в счастливой уверенности, что муж выполнил её просьбу, но ему срочно понадобилось уехать. В последнее время, как считала миссис Я-теряю-связь-с-действительностью, Мичу приходилось много работать, поэтому он почти не появлялся дома. Хотя иногда она вела с ним оживлённый диалог, и девушке становилось от этого совсем не по себе. Тогда Рэйчел брала какой-нибудь роман и отправлялась на крышу.