стороны то, что стеснит его. Это еще больше ошеломило его, и странный караван с
ведомым бараном отправился в Танту.
Спустя несколько дней я узнал, что моя родственница вернулась из Танты, прямо домой, не заезжая к нам в Каир, и что она разгневана и пожаловалась на меня всей семье. А через
две недели раздался звонок в дверь, и мой младший сын подошел к двери, узнать, кто
пришел, после чего вернулся и сказал мне: «Ибрахим аль-Харран». Я переспросил: «аль-
Харран?». Это муж моей двоюродной сестры – что же случилось? Они пришли с новым
бараном по новому обету для новой могилы, или что? И я решил не молчать, но
выпустить свой гнев на волю на этот раз, даже если дело дойдет до драки. Весь
взвинченный, я подошел к двери. Аль-Харран протянул мне руку для рукопожатия. Я
пригласил его войти, но он отказался. Он улыбнулся натянутой улыбкой и сказал, что он
просит у меня книгу шейха Мухаммада ибн Абдуль-Ваххаба.
Я долго смотрел на него с вытаращенными глазами… Он пришел, горя желанием
вернуться на путь Таухида… За этим непременно должно что-то стоять. Немыслимо,
чтобы это произошло без серьезных на то причин, я и решил эти причины выяснить. Он
начал говорить, и каждая фраза, слетавшая с его уст, была тяжелой, как камень, падающий
с вершины горы. Он сказал: «Мой сын умер после нашего возращения». Поистине, мы
принадлежим Аллаху и к Нему будем возвращены... Это уже четвертый ребенок подряд,
который умирает у Ибрахима. Каждый раз, когда ребенок достигает трехлетнего возраста, он отправляется вслед за своим предшественником. И каждый раз вместо того, чтобы
пойти к врачам, чтобы пройти лечение вместе с женой после проведения необходимых
анализов (ведь причиной этого может быть болезнь в крови матери или отца), он
ограничивался тем, что давал обет вместе с женой принести в жертву животное, иногда
такому-то шейху, иногда такой-то гробнице, а иногда гротам в горе Бану Сувейф, если его
ребенок будет жить. Однако все это не приносит никакой пользы. И, несмотря на его
невежество и его несправедливое отношение к собственной душе, меня тронуло сказанное
им, и я сидел, внимая его рассказу.
Он вернулся вместе со своей женой из Танты в свой город, и они привезли с собой
несколько частей «священного» барана, который был зарезан на могиле сейида аль-
Бадави, поскольку сложилась традиция брать часть мяса с собой, для распространения
благословения на остальных близких, а также, чтобы есть это мясо. При хранении этого
мяса не были соблюдены необходимые санитарные нормы, и оно испортилось, и вся семья
отравилась им. Взрослые в силу своего иммунитета справились с болезнью, что же
касается ребенка, то он серьезно заболел, а мать, по-своему невежеству, все ждала, когда
вмешается господин аль-Бадави. Однако его вмешательство запоздало, и положение
ребенка ухудшилось настолько, что, в конце концов, мать отвезла его к врачу, которого
поразил тот факт, что мать промучила ребенка столько дней (к тому времени он болел уже
четыре дня). Врач покачал головой, но не отчаялся и прописал лечение – лекарства и
инъекции. Однако болезнь ребенка усилилась, и его организм не смог справиться с ней и в
итоге он умер.
С момента смерти ребенка начались проблемы. Для матери удар оказался слишком
сильным, чтобы она могла выдержать его, и у нее началось помешательство. Она стала
брать на руки все, что попадалось ей на глаза, класть это на плечо и баюкать и играть с
ним, словно это ее сын. Что же касается отца, то он долго размышлял после того, как этот
удар открыл ему глаза на то, что на все Воля Аллаха, у которого нет сотоварищей, и что
его поездки к гробницам и могилам год за годом не принесли ему ничего, кроме убытков.
И он признался, что наш с ним разговор все время звучал у него в ушах после трагедии, после чего замолчал… Я сказал ему слова утешения, которые обычно говорят в подобных
случаях. Однако осталось нечто, о чем он мне не рассказал. Он не сообщил мне, какова
была судьба несчастной женщины – исцелилась ли она от своего помешательства или нет?
Я сказал ему: «Возможно, Аллах исцелит ее». Но он лишь покачал головой и сказал, что
ее родственники решительно настроены на то, чтобы совершить вместе с ней обход
(ат-таваф) вокруг нескольких могил и даже церквей и отказываются показать ее психиатру
или невропатологу. Более того, они отвели ее к женщине, имеющей связь с джинами, и
она написала ей что-то на белом блюде. И теперь болезнь ее усиливается с каждым днем и