Но Львида молчит. Лишь опускается на колени у её ног.
Беляна молчит тоже. Просто смотрит.
А потом пяльцы падают из её рук.
— Львида… что?
Голос слабый и тихий. Львиде кажется, что она уже всё поняла.
Но она не может этого не сказать.
— Я не послала тайную охрану твоему сыну. — Львида не смотрит ей в глаза. — Думала, взрослый… Это не оправдание. Мне нет прощения, Беля.
Охрану, тайную в первую очередь от Дарьяна и Беляны. Но — ей нет прощения.
Беляна молчит. Львида находит в себе силы поднять глаза — и видит её лицо. Белое, как мел.
Беля сильная, Беля справится — она в этом не сомневается.
Но — ей всё равно нет прощения.
— Он…
— Похоронен в селе Кошелёчек в Бездорожной волости. Я не решилась трогать его могилу без твоего разрешения. Узнала утром. Мы пока не нашли, кто. Я… мне нет прощения.
Львида смотрит на руки Беляны, сжатые на коленях. На костяшку указательного пальца падает капля. Хочется прикоснуться и стереть её губами, но — ей нет прощения.
А ведь надо это сказать ещё и его сёстрам.
========== Встреча Неяндра и Хельгии ==========
В последнее время крысы её будто бы преследовали. Они были везде, куда бы она не пошла, они шныряли вокруг и кидались под ноги. И у многих, наверное, даже у всех, глаза отсвечивали зелёным, красным или чем-то странным и незнакомым, но, наверное, того же рода.
Хеле казалось, будто она сама не заметила, как начала разлагаться, и эти твари сбежались пожирать её гниющую плоть, и скоро, совсем скоро приступят к делу, не обращая внимания на то, что она живая, в сознании, будет кричать и, возможно, сопротивляться.
Это, конечно, всё было бредом, глупой иллюзией от усталости и безысходности, но однажды они и правда сбежались. Загнали её в безлюдный переулок, окружили. Были ранние сумерки, светлые и прохладные, солнце уже зашло, и было почему-то совсем не страшно. Странно — когда она шла убивать царя, и то было страшно. А тут — так спокойно. Так бессмысленно… А может, она уже просто привыкла.
Но почему-то эти твари не нападали. Просто шевелились вокруг, перетекали, как будто она стояла в огромной луже серой и бурой грязи. А потом и вовсе расступились, давая проход какому-то человеку.
Как её кто-то мог найти? Он… её нашёл? Она его не знала, раньше точно никогда не видела. Он выглядел немолодым, хотя и ещё не старым, и очень усталым. Холёное лицо аристократа, длинные русые волосы с проседью, забранные в высокий хвост, чёрный камзол и чёрный же плащ — Хеля почему-то сразу поняла, что это не стиль такой и не прихоть, а глубокий траур. Поначалу он смотрел сквозь её, хотя знал, что она в центре крысиного моря. От его пальцев быстро и деловито протягивались к крысам грязно-бежевые магические нити, протягивались и отходили обратно, а на некоторых — изначально были ошейниками. Некромант. А потом он бросил что-то в центр, в неё, и Хеля даже зачем-то поймала, и тут же ощутила противную пустоту на месте магического резерва, и поняла: теперь он её увидел. В её ладони была тонкая пластинка из металла — сосущий амулет, уже заполненный и бесполезный. Так просто.
— Восстановить невозможно, — зачем-то сообщил незнакомец. Зачем? Она и так прекрасно знала. Да и зачем бы ей восстанавливать? Ей достаточно доверяют в Отрядах… Или уже нет? Ладно, наверное, уже нет.
Но послали же зачем-то этого человека её спасать? Собственно, кто же ещё его мог послать, такого искусного некроманта, имеющего сосущие амулеты — кто ещё мог их иметь, кроме тайной службы? Не стольгородцы же её к себе перетащить решили.
Вот только никто не мог знать о том, что она ещё жива. Никто не мог. Она не оставляла никаких знаков и посланий, не пыталась ни с кем связаться. Да, она пакостила тайной службе, обосновавшейся теперь в городе. Крупно пакостила — освобождала заключённых, подорвала два пороховых склада, анонимно отправила своему командиру всё важное и просто интересное, что нашла в бумагах службистов и губернатора, убила исподтишка сто шестьдесят семь — она считала — человек, и службисты теперь боялись даже ходить по улицам в одиночку. Однако связать это с ней вряд ли смогли бы. Она же умерла. Она старалась не дать понять никому, что жива.
Крысы разбежались мгновенно, как будто их и не было. Человек же подошёл к ней, заглянул ей в лицо с любовью, облегчением и каким-то усталым смирением.
— Ну? — спросил он строго, но было видно, что он просто не знает, что ещё сказать.
Хеля раньше никогда его не видела, а он вёл себя так, как будто прекрасно её знал. Он искал не её. Он искал Хелену Белозёрную, и от этого сделалось совсем горько.
— Я не Хелена Белозёрная, — просто сказала она. Наверное, надо было солгать, развернуться и убежать, но не хотелось совсем. В конце концов, он искал Хелю Белозёрную, и искал так, что аж нашёл её в этом состоянии почти бестелесного невидимого призрака, и он, наверное, заслуживал ответа. — Мы поменялись с ней телами. Я Хельгия Болотная, и я не знаю, где она.
Он коснулся её нитью магии, определил личность — действительно искусный маг, раз знал, как это сделать. И его взгляд заледенел. Так, что стало страшно. Показалось даже, что он сейчас её убьёт. Но вместо этого он лишь взял её под локоть, аккуратно, не показывая ни тени злобы и недовольства. Сказал:
— Понятно. Значит, вы поможете мне её найти.
Она лишь кивнула, что же ей было ещё делать. Посмотрела слегка вопросительно — он не представился.
— Узнаёте? — спросил он, заметив её взгляд.
Покачала головой.
— Неяндр Веяславович Хорогов.
========== Волот и знание, что Мирея спасла террористку ==========
— Это измена! — заорал Волот.
Схватил тяжёлый дубовый стул и со всей силой швырнул в Мирею.
Стул, естественно, не долетел. Рассыпался прахом прямо в воздухе. Прах тоже не долетел — просто исчез, как будто его и не было. Госпожа Марская не только не вздрогнула, а даже не изменилась в лице — всё также продолжала смотреть своими пустыми непроницаемыми глазами, и прочитать её взгляд было невозможно. Но ей однозначно было плевать на всё то, что ей Волот скажет и прокричит, что в её сторону кинет. Хоть он её казнить прикажет — она с такими же пустыми глазами уничтожит хоть всю столицу.
Ему вдруг сделалось не по себе. Вспомнилась тут же и истерика Лени — мол, приблизил к себе истинное чудовище. Тогда он думал: дурная ревнивая баба. И заткнул её оплеухой.
А теперь…
========== Марений Косов прилетает в Вольнов ==========
В славном, пусть и небольшом, городе Вольнове, названном так за веками повторявшиеся восстания, бунты, попытки вернуть или обрести какую-нибудь независимость, свергнуть царя, освободиться от контроля Ковена Магов или церкви, начать гражданскую войну или просто распустить смущающие верные родине умы сплетни, что местные излишне свободолюбивые жители делали, по слухам, постоянно, было возмутительно спокойно. Нарушить этот покой не могло даже местное управление тайной службы, хотя и очень старалось. Даже предсказания штатных ясновидящих выглядели возмутительно мелко. Новый волостной комендант, присланный в Стольгород всего полтора месяца назад, постоянно всем подряд доказывал, что это, мол, затишье перед бурей. Но доказывал он это в Стольгороде, сюда же доходили только письма, которые можно было аккуратно складывать в нижний ящик стола и отвечать размыто, не соглашаясь и не отрицая. Была бы буря — её бы предсказали. Да, конечно, они ошибаются, в количестве людей, например, постоянно, но разве способны все провидцы разом пропустить что-то масштабное?
Не то чтобы местные службисты скучали или маялись дурью, всё же дел у них было достаточно, да и в неспокойных южных волостях всегда надо было соблюдать осторожность, но и ничем полезным, с чьей точки зрения ни смотри, они при этом не занимались.
Когда на порог местного управления свалилось что-то громко матерящееся, по самую шею в бинтах и кое-где в крови, отчаянно рыжее и через слово кашляющее, первым желанием поломойки и охранников было выкинуть это то ли в сторону городской помойки, то ли в сторону лечебницы для душевнобольных, главное, чтобы под окнами не шумело. Прибить на месте тоже очень хотелось, да только хоронить потом охранники ленились.