— Все. Хотите, чтобы я…
— Просто пошли подтверждение. И установи лазерную связь. Джейн все равно ничего не расскажет, пока как следует не подготовится.
Странное сообщение Джейн встревожило Коноя, и заснуть он уже не смог. Два часа он проворочался, потом оделся и пошел в рубку. Там он ждал, изнывая от нетерпения, и когда на пульте загорелся сигнал связи, Коной не сдержался:
— Какого черта?! Что все это значит, Джейн?!
После неизбежной задержки, он услышал ответ:
— Я запустила метеорологические зонды. Насчет четвертой ты не ошибся. Семь или восемь по шкале Карсона. Но могут быть сложности, Кен. Мы заметили упорядоченной формы образования…
— Строения? — перебил он ее. Из-за задержки с прохождением сигнала вышла полная путаница:
— …на дневной стороне и собираемся… Что? — Джейн выругалась, только сейчас услышав вопрос Коноя. — Да, возможно, это строения. Не знаю. Трудно сказать. Растительность очень густая. Но, учитывая, что ночная сторона совершенно темная и датчики не регистрируют ни радиосигналов, ни выбросов в атмосферу, по-моему, это погибшая цивилизация.
Планеты, на которых развилась цивилизация, встречались еще реже, чем просто пригодные для жизни. Иногда исследовательские корабли натыкались на так называемые заброшенные поселения — забытые остатки ответвлений первой диаспоры человечества. Как правило, колонии гибли из-за смертельного вируса Паркинсона, который отправил в небытие не один космический корабль. В редких случаях переселенцам удавалось выжить, но при этом обычно технологическая база бывала утрачена. Впрочем, Джейн не сказала, что считает планету заброшенным поселением.
— Может, у них нет промышленности, — предположил Коной.
Через десять секунд пришел ответ:
— Тогда они не вышли бы за пределы планеты. А наш радар засек объекты на орбите вокруг спутника Четвертой. Больше всего напоминают обломки. По показаниям приборов — все мертвое.
Хорошо бы. Погибшая колония вполне устраивала Коноя: некому будет оспорить его права. Можно рассчитывать на большой куш.
— Посмотрим, что скажут археологи.
— Ксеноархеологи, Кен. Мы поймали один обломок и, судя по спектральному анализу, мы имеем дело не с человеческой металлургией. На «Берде» изучим его более тщательно.
Чужаки! Так вот почему Джейн так встревожилась! Всего в освоенном людьми космосе было известно около десятка других разновидностей разумных существ. Некоторых из этих рас — благодаря солдафонам из Межзвездной Лиги Защиты — уже не существовало в природе. Из оставшихся только четыре освоили космические полеты и лишь две, мимаки и реморы, развили технологии межзвездных перелетов. Мимакы входили в Объединение Пан-Стеллар. Реморы были заклятыми врагами человечества. Обнаруженная «Бердом» система находилась слишком далеко от мимаков, чтобы принадлежать им, а если там реморы, Коною придется забыть о выгоде и с воплями о помощи взять курс домой. С другой стороны, Джейн не обнаружила признаков жизни на четвертой планете. Какие бы чужаки ее ни населяли, они уже мертвы. А мертвый чужак — хороший чужак, и даже лучше, чем просто хороший.
— Кен?
— Я просто думаю над тем, что ты сказала мне, Джейн. Пожалуй, ты правильно сделала, что не стала садиться. Пусть планета будет нетронутой, когда туда прилетят ксеноархеологи. Возвращайся как можно скорее. Я буду ждать тебя в лаборатории.
— Поняла. До скорого.
Закончив разговор с Джейн, Коной повернулся к коммуникационной станции.
— Чи, добавь то, что передала Джейн, к моему сообщению. И сразу же отправь его.
— Всем шаттлам, говорит «Шака». За третьим спутником обнаружен неизвестный объект.
Сиборг, измученный приготовлениями к высадке, занявшими два дня, подремывал, но, услышав это сообщение, тут же встряхнулся и торопливо вывел его на главный экран, кляня себя за задержку. Но он напрасно спешил. Объект оставался вне видимости, а телеметрические данные были для Сиборга китайской грамотой. Впрочем, командир шаттла в таких вещах разбирался.
— Капитан Метцлер?
— Слушаю, лейтенант Сиборг. — Формально челночные воздушно-космические аппараты были приписаны к оперативной группе под командованием Сиборга, но пока они не вошли в атмосферу Гренволда, считалось, что оперативная группа не приступила к выполнению задания. Капитан Метцлер подпускал в голос ровно столько раздражения, чтобы показать: ему это известно и он не в восторге от перспективы оказаться в подчинении у младшего по званию офицера, к тому же пехотинца. Впрочем, во всем остальном Метцлер оставался предельно корректен: — Чем могу помочь?
— Что происходит?
— На векторе к Гренволду «Шака» только что обнаружила неопознанный корабль.
— Реморы?
— Пока неясно. Но, кто бы это ни был, они либо не знают, что мы здесь, либо им все равно.
Затаившаяся «Шака» была почти не доступна обнаружению, но даже Андерс понимал, что шаттлы, приближающиеся к планете, будут замечены без труда. И станут для вражеского корабля великолепной мишенью. Конечно, «Шака» за них отомстит, но Андерса и его солдат это не воскресит.
— Может быть, отменить высадку?
— Такого приказа с «Шаки» не поступало.
— Понятно, капитан. Сообщите мне, если что-то изменится.
— Хорошо, лейтенант.
Андерс переключил канал связи на частоту своего взвода.
— Говорит Сиборг. Загерметизировать скафандры.
В загерметизированных скафандрах у солдат останется хотя бы мизерный шанс спастись, если шаттлы будут пробиты. Теперь им оставалось лишь ждать и молиться. Андерс загерметизировал свой скафандр, проверил ремни и принялся ждать, не забыв вознести молитву святому Дисмасу.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем поступило новое известие — плохое известие.
Капитан Метцлер сообщил:
— Корабль — вражеский. Повторяю, корабль — вражеский.
На одном из экранов возникло изображение чужого корабля. Он был похож на какой-то зловещий крест, и Андерс сразу узнал перехватчик реморов. В донесениях такие перехватчики называли «Гром». Андерс хорошо понимал, насколько опасен этот корабль: на Куо он был свидетелем того, как такой же «Гром» расстрелял на орбите роту солдат, прежде чем их шаттлы успели войти в плотные слои атмосферы.
По лицу Сиборга потекла струйка пота, и в скафандре включилась система охлаждения. Без прикрытия крейсера шаттлы могли надеяться только на то, что им удастся проскользнуть незамеченными.
Тянулись мучительно долгие минуты ожидания. Андерс следил за «Громом», как птичка следит за змеей. Зловещий крест корабля на экране, казалось, не двигается, но это была только иллюзия: «Гром» приближался к ним с каждой секундой. Это подтверждала телеметрия.
— «Бандит» меняет курс. — В голосе Метцлера чувствовалась тревога.
Еще бы! Если «Гром»…
— «Бандит» на векторе перехвата! Перехват через тридцать минут. Через пять минут враг атакует.
Пять минут до вынесения смертного приговора…
Андерс отвернулся от экрана. Как только капитаны способны выдерживать такое ожидание, наблюдая, как приближается неизбежное? Куда легче просто не видеть всего этого.
— «Шака» включает маршевый двигатель, — доложил Метцлер.
— Сейчас-то зачем? — удивился Андерс.
— Должно быть, Бьюнин надеялся, что «бандит» не обратит на нас внимания. Теперь он попробует отвлечь его, принять удар на себя.
«Шаке» с избытком хватило бы огневой мощи и средств защиты, чтобы успешно сразиться с перехватчиком класса «Гром», — но, отсиживаясь в засаде, «Шака» пожертвовала маневренностью, и теперь, чтобы привести в готовность двигатели и орудийные системы, ей понадобится время. Успеет ли она это сделать?
— «Бандит» заметил «Шаку», — сообщил Метцлер. — Черт, этот ублюдок быстро соображает. Он не стал тратить время на изменение курса. Перехват через… Черт, он выпускает ракеты!