– Позвольте мне, Лоретта, – вы не против, если я буду вас называть так?., я же ваш дядюшка в конце концов!
Изящные брови над голубыми глазами удивленно дрогнули:
– Благодарю вас, мистер Армандо.
– О! Только не «мистер Армандо»! Карлос! Легкая улыбка тронула ее губы.
– Позвольте мне отвезти вас домой, или куда вы сейчас собираетесь?
– Что вы, это лишнее…
– Но нам необходимо поближе познакомиться! Тогда, может быть, вы согласитесь хотя бы пообедать со мной? Ведь я могу вам столько рассказать о Джи-Джи, а это вас должно очень интересовать, не так ли? Кроме того, я чувствую за вас ответственность: ведь тетушка умерла так скоро после счастья обрести вас…
Это было последнее, что донеслось до троих мужчин из-за закрывшейся двери.
– Грязный бабник! – скривился Харри Берк, – Не упустит случая поволочиться.
– Кажется… – пробормотал Эллери. – Кажется, тот, с кем мы имеем дело, очень, очень неглуп!
ЧАСТЬ II
ПОЛОВИНА
По лицу.., можно о многом догадаться.
Глава 12
Эллери с трудом разлепил глаза и очнулся промозглым серым субботним утром. Отца не было, а Харри Берк в кабинете просматривал утренние газеты.
– Вы так сладко храпели в перину, что я не решился вас будить, – сказал Берк. Шотландец был уже одет и до блеска выбрит. Тахту он прибрал и, теперь ждал, когда вскипит кофе на электроплитке. – Я уже давно на ногах.
– Как спалось? – Эллери потянулся к чашке кофе с видом изнывающего от жажды путника. Его самого всю ночь терзали кошмары: снова и снова возникало безликое лицо со всклокоченными мертвыми волосами, как на трупе Глори Гилд, пока пробившийся сквозь венецианские шторы дневной свет не позволил ему, совершенно измученному, погрузиться в полное забытье.
– Я спал как убитый, – довольно хмыкнул Берк. – Ваша тахта просто создана для сна! Единственное, что меня огорчает, – не могу найти чай в буфете.
– Я сегодня же раздобуду для вас пачку.
– Что вы, не стоит ради одной ночи! – запротестовал шотландец. – Я на днях переберусь в отель.
– И слышать не хочу об этом! Неизвестно, сколько вам еще понадобится пробыть здесь. А счета в нью-йоркских отелях растут со сказочной быстротой!
– Эллери, вы так добры ко мне!
– А я вообще добрый человек… Что нового в газетах?
– Для нас – ничего. Хотя в одной статейке встречаются кое-какие дополнительные подробности о прошлом Армандо.
– Чья статья?
– Кипа Кипли.
Эллери отставил в сторону чашку с кофе и ухватился за газету. Он уже наизусть выучил манеру каждого репортера. Кипли много раз снабжал его ценными сведениями. В это утро речь шла почти исключительно о пресловутом «графе» Армандо – супруге Глори Гилд. Эллери представил, как выпучит свои блестящие глазки Армандо.
– Харри, все это в основном болтовня для публики. Но сдается мне, что кое-что на эту тему Кип действительно знает, да пока помалкивает… У меня идея!
Он заглянул в записную книжку и набрал телефон Кипли.
– Кип? Это Эллери Куин. Не разбудил?
– Нет, черт побери! – ответил ему знакомый прокуренный голос. – Завтрак в самом разгаре, а я жду твоего звонка, шеф. Уверен, ты уже по уши завяз в этой истории с Джи-Джи, правда?
– По уши – не по уши, но интересуюсь немного… Кип, я хотел бы встретиться.
– В любое время дня и ночи! Двери моего дома всегда открыты.
– Я хотел бы поговорить с глазу на глаз.
– Понял. В час у меня, идет?
– Решено. Жди. – Эллери повесил трубку и повернулся к Харри Берку. – Никогда не знаешь, чем тебя порадует Кип. Информация из него так и сыплется, как из рога изобилия. Дайте мне двадцать минут на завтрак, Харри, а пообедаем мы теми сенсационными блюдами, которые приберег для нас расторопный репортер!
Глава 13
Репортер оказался тщедушным смуглым человечком с лицом венецианского дожа[10], одетым в шелковое кимоно ручной работы.
– Прошу прощения – я по-домашнему, – сказал Кипли, обмениваясь вялым рукопожатием с Эллери, – никогда не ношу костюма до четырех часов. А кто это с тобой?
Эллери представил Берка, который подвергся тщательному осмотру парой черных бегающих репортерских глаз, завершившемуся быстрым:
– Харри Берк? Не знаком, – Затем Кипли кивнул в сторону роскошного домашнего бара, за которым колдовал слуга-пуэрториканец. Благодаря бойкому перу Кипли этот слуга был известен чуть ли не всему Манхеттену. Фешенебельная квартира на самой вершине небоскреба отличалась почти стерильной чистотой и отсутствием даже малейшего намека на существование в мире женщин. Кипли был известным ипохондриком, а женщин боялся, как огня. При этом обладал почти женской манией чистоты и порядка.
– Что будете пить? – поинтересовался он. Сам Кипли не брал в рот спиртного.
– Спасибо, я не пью с утра, – поблагодарил Эллери; Берк тоже отказался, желая сохранить голову ясной для важного разговора, хотя глаза его сами собой уже облюбовали бутылочку «Черного Джонни Уокера». Кипли подмигнул Фелипе, и слуга тут же исчез. Берк заметил, что репортер чем-то втайне очень доволен.
– Располагайтесь, джентльмены. Так что вас интересует?
– Все, что связано с Карлосом Армандо, – отвечал Эллери. – Но не имею в виду ту газетную утку, которую ты, как это у вас водится, поджаривал в сегодняшнем выпуске.
Репортер издал короткий смешок:
– Все в свое время, шеф. Но тебе, естественно, я лапшу на уши вешать не собираюсь. Впрочем – какой мне с этого всего интерес?
– Никакого, – сказал Эллери. – Пока. Потому что я сам еще толком ничего не знаю. Однако если удастся до чего-нибудь докопаться, то и ты, Кип, в обиде не останешься. Получишь свой кусок для газетной жвачки.
Кипли метнул на Эллери быстрый взгляд.
– Я правильно тебя понял – мистер Берк здесь свой человек?
– Харри – частный детектив из Лондона. Имеет некоторое отношение к нашему делу.
– Если хотите, мистер Кипли, я уйду, – добродушно предложил Берк и поднялся.
– Сидите, шеф! Просто когда я собираюсь немножко посекретничать, мне не все равно, до чьих ушей дойдут наши маленькие девичьи тайны… Так этот молодец, говоришь, работает на наших британских братьев? На кого конкретно?