— Какой?
— Она сказала, что мне не стоит считать себя таким уж неотразимым.
— Сюзан сказала тебе такое? — искренне изумилась Ванесса.
— Угу.
Эдвард отрезал кусочек говядины и, прежде чем отправить его в рот, задумчиво повертел на вилке.
— Боюсь, в глубине души она все еще очень переживает разрыв с тобой, — тихо сказала девушка.
— Не думаю, — покачал головой он. — Мне показалось, что увлечение мною у нее окончательно прошло. Она вполне откровенно сказала, что вела себя глупо и сожалеет о том, что стала причиной ненужных сложностей в наших с тобой отношениях.
— И что ты ответил?
Эдвард задумался, пытаясь точно вспомнить свои слова.
— «Для меня было большой честью познакомиться с тобой», «Ты очень интересный человек», «Я никогда не забуду, что благодаря тебе встретил Ванессу», — процитировал он сам себя. — Думаю, теперь мы с Сюзан хорошо понимаем друг друга.
Ванесса долго молчала.
— Я чувствую себя так, будто плыву в океане без компаса и карты, — наконец сказала она.
— Представь себе, я тоже, — мягко отозвался Эдвард.
Она удивленно вскинула глаза.
— Дело в том, что… — Он запнулся, потом неуверенно продолжил: — Если ты на самом деле хочешь посвятить свою жизнь памяти Кевина, я не стану мешать тебе.
Девушка облизнула мгновенно пересохшие губы.
— Вы с Сюзан говорили и об этом?
— Нет. Просто я понял, что не имею права вмешиваться в твою жизнь.
— Спасибо, — прошептала Ванесса неожиданно охрипшим голосом. — На самом деле, я сама не знаю, чего хочу. Впрочем, нет, знаю, — тут же поправилась она. — Кевин навсегда останется в моем сердце, но не давала обета посвящать жизнь его памяти.
— Я могу воспринимать твои слова как сигнал к началу новой стадии наших отношений? — быстро спросил Эдвард.
— Скорее, это признание того, что ты интересуешь меня, злишь, будоражишь… Но что стоит за всем этим, я пока не понимаю, — честно призналась Ванесса.
— Довольно точно сказано, — с сочувственной улыбкой заметил он. — По правде говоря, я тоже ощущаю по отношению к тебе нечто подобное.
Услышав это, девушка внутренне сжалась и как-то сникла. Что ж, подумала она и крепко стиснула зубы, чтобы удержаться от язвительного замечания, Эдвард ясно дает понять, что его не устраивает роль терпеливого воздыхателя.
— Ты, кажется, хотела что-то сказать? — с невинным видом поинтересовался он.
— Нет, — отрезала Ванесса. — Просто сейчас как раз один из тех моментов, когда ты меня раздражаешь. А почему — догадайся сам. Кстати, есть какие-нибудь новости от Лесли?
Эдвард мимолетно улыбнулся, поняв, что она намеренно уводит разговор в другую сторону, а потом посерьезнел.
— К сожалению, нет. Она не звонит даже своим родителям. Они очень за нее волнуются.
— Я понимаю, что тебя больше волнует судьба двоюродной сестры, но вынуждена думать и о биостанции тоже. Через две недели заканчивается срок моего пребывания здесь. Я должна возвращаться в Лондон, а на смену Джону все еще никого не прислали. Не могу же я уехать, бросив станцию на произвол судьбы?
— Не волнуйся, все утрясется, — успокаивающе произнес Эдвард. — В конце концов, скоро должен вернуться Джеймс Гудвин. Спасибо за ужин, — сказал он, отодвигая пустую тарелку. — Кстати, я заметил на кухне тарелку с лимонной коврижкой. Надеюсь, она предназначалась нам на десерт?
— Я сейчас принесу.
Ванесса поспешно встала и вышла на кухню. Она разрезала на куски коврижку, стоя спиной к двери, когда Эдвард неслышными шагами приблизился к ней и обнял за талию. Девушка замерла на мгновение, а потом медленно повернулась к нему лицом.
— В чем дело?
— Разве ты не знаешь? — Он поднял руку и провел пальцами по ее щеке.
Ванесса задрожала, но не от холода.
— Да, знаю, — еле слышно ответила она. — Ты прав, мне действительно было очень одиноко в последние ночи.
Эдвард легко коснулся губами ее виска.
— Мне тоже. На самом деле я, как и ты, очень одинок.
Она посмотрела на него с нескрываемым удивлением.
— Ты жалуешься на одиночество? Мне казалось, что ты должен отбиваться от женщин.
— Тебе это может показаться смешным, Ванесса, но рядом с тобой я иногда чувствую себя неопытным юнцом. Да, мне тридцать два года, у меня репутация легкомысленного столичного франта, острослова, любимца женщин, но во всем этом больше выдумки, чем правды. — Эдвард нежно провел руками по ее волосам, потом очертил пальцем контур приоткрытых губ. — Я не мог понять, чего я хочу от жизни, пока не встретил тебя. Вокруг действительно было много женщин, в том числе и умных, и красивых, но ни одна из них не тронула моего сердца. Даже когда это был более или менее длительный роман, я знал, что он неминуемо закончится. События развивались сами собой, и я был скорее пассивным наблюдателем, чем участником.