— Хорошо, — встряхнулся Алексей. — Эшелон продовольствия пригнали. — Он едва было не залился привычным задором, но вдруг вспомнил все условия поездки, опять помрачнел. — Только скажу вам — нелегкое все это дело. Революция — это целая наука.
Алексей стал рассказывать Вере о деревне, о своих, о борьбе за землю, за инвентарь, о Ваське Задорине, об Альфреде. Впервые говорил он ей о своей работе, и Вера слушала его не перебивая. О прошлом Алексей говорил ей и Насте с веселой усмешкой еще не отшумевшей молодости. Теперь он говорил о том, что томило и радовало его сейчас. Она вслушивалась в его голос, отвечала только наклоном головы, короткими восклицаниями. Алексей разговорился, а потом оборвал сам себя и позвал Веру пить чай в Настину комнату.
Настя смотрела на девушку добрыми и преданными глазами. Густо мазала ей хлеб, привезенный Алексеем, прежде у них не виданным маслом.
Алексей сказал Вере о работе, но уже на другой день забыл о своем обещании. А между тем Вера ушла в свою комнату с этой мыслью и теперь тихо и робко ждала. Она перебирала все возможные работы, на которых могла бы быть полезной, и приходила к выводу, что сейчас для нее работы нет.
Последняя посылка из Волоколамска была съедена. Тетка больше не писала. Очевидно, она ждала Вериного приезда и покаяния. Вера ела хлеб и шпик порциями, неудовлетворительными даже для мыши. Она привыкла к состоянию длительной несытости. В кухню она не выходила, чтобы не пришлось отказываться от Настиных предложений — тарелки чечевичной похлебки или круто посыпанной солью капли, смазанной таким одуряюще приятным постным маслом.
Настя, видевшая, как голодно живет девушка, носила еду к ней в комнату. Вера отказывалась веселым голосом и чуть не плакала при этом. Наконец Настя не выдержала и сказала Алексею:
— Помрет наша Вера Дмитриевна…
— Что? — оторвался от книги Алексей. — Кто помер?
— Помирает, говорю, Вера Дмитриевна.
— Почему такое?
— Голодает она. Кожа да кости остались.
— Ну, почему? И мясо еще есть…
— Ты бы не смеялся, Алеша. Али в деревню ее отправить, али продать здесь что, — она кивнула на комнату, — пусть кормится. Хорошая она, Алеша.
— Продать можно бы. Барахла много, — подумал вслух Алексей. — А только ни тебе, ни мне не с руки ходить на толкучку. Я по ночам спекулянтов арестовывал, а тут днем торговлишку заведу. А ты корми ее из нашего, — нашел он простой выход и опять ушел в книжку.
Но Настя не сдавалась.
— Нашего-то тебе не хватает. С фронту приехал сытый, а теперь пояс уже болтается. И она стесняется. Каши ей снесешь — не напросишься, чтобы съела.
— Что же, я ее с рук кормить буду, как канарейку, что ли? Вот хотел ей работу найти, да и позабыл. Да и какую ей работу найти? Курьером — с ног свалится. По конторской разве части… Совладает ли?
Настя в тот же вечер взяла какие-то генеральские тряпки и ранним утром, впервые за все время, свезла на самый дальний рынок. Купила масла, хлеба, молока и сахару и, завернув все это в платочек, привезла домой и выложила дрожащими руками на Верочкин стол.
Вера смотрела на Настю, ничего не понимая, но уже зачем-то волнуясь. Настя, разбирая покупку, стала бросать отрывистые, сперва непонятные слова:
— Тетка тоже… и погибает человек… никто слова не скажет… Разве это вещи? Хлам… А кушать надо… Не могу я смотреть, как вы мучаетесь, — разрешилась наконец она отчетливой фразой.
И Вера, как сидела на стуле, головой припала к Настиной теплой кофте, и они обе, обнявшись, плакали все громче и громче, пока Алексей не пришел на доносившиеся из угловой в коридор странные голоса.
Он стоял у порога и рассматривал покупки на столе. Женщины, услышав его шаги, усиленно растирали красные глаза. Алексей повернулся — он был уже в шинели — и вышел на улицу. Вчера Алексей встретил Альфреда, который сообщил ему о своем новом назначении, в штаб военно-учебных заведений.
— Присылай подходящих людей, — сказал он Алексею.
Теперь, придя на службу, Алексей немедленно поднял трубку и спросил Альфреда:
— А женщины грамотные тебе нужны?
— Присылай, посмотрю. У меня заседание, — вполголоса ответил Альфред и повесил трубку.
Вечером Алексей дал Вере адрес Альфреда, и еще через день, дрожащая с ног до головы, Вера стояла перед Альфредом.
— Вы библиотечное дело знаете? — спросил Альфред.
— Нет, — просто ответила Вера.
«Ну, вот и все…» — подумала она с тоской.
— Книги любите?
— О да! — Вера подняла большие, готовые стать влажными глаза.
— В Н-ской школе нет библиотекаря. Впрочем, нет и библиотеки. Но книги есть. И еще достанем. Приведите все в порядок и, самое главное, научите курсантов читать и любить книги.