Для начала Берк располагал самыми обычными данными. Родственники в Миннесоте все уже поумирали, а единственная оставшаяся в живых младшая сестра вышла замуж за какого-то английского фермера и уехала в Великобританию. И она, и ее муж погибли в автокатастрофе, возвращаясь с летнего отдыха. У них осталась единственная дочь, которой к настоящему моменту должно было быть что-то около двадцати.
– Судя по ее собственным словам, Глори в общем никогда не была особенно близка со своей сестрой, – рассказывал Берк, попыхивая трубкой, – не одобряла ее замужества, наверно. И совсем уж не имела никаких сведений о своей племяннице. Теперь она захотела найти ее.
– Похоже, что ей понадобилась наследница, – пробормотал про себя Эллери.
Берк вынул трубку изо рта.
– Да? Подобное мне не приходило в голову. Может быть, и так.
– Как Глори удалось связаться со Скотланд-Ярдом?
– Письмом. Вейль передал его мне. Ради Бога, какое это имеет значение?
– Письмо было послано авиапочтой?
– Ну да.
– Вы помните, когда его получили?
– Оно прибыло четвертого декабря.
– С каждой минутой дело принимает все более любопытный оборот… Пустая страница с таинственным словом приходится на 1 декабря, письмо же Глори о розыске племянницы прибывает в Скотланд-Ярд 4-го. То есть она наверняка написала это слово в дневнике одновременно с письмом в Англию.
– Вы предполагаете, что есть какая-то связь между этим «лицом» и племянницей?
– К сожалению, я еще ничего не могу предполагать, – невесело ответил Эллери. – Я просто нащупываю разные варианты. А девицу-то вы нашли, надеюсь?
– О, да!
– Где?
Берк скривился:
– Угадайте! В Нью-Йорке, вот какая штука! Я проследил путь Лоретты Спейнер от сиротского приюта в Лечестершире, где она воспитывалась после гибели родителей, до квартиры в Нью-Йорке, на Вест-Сайде, что всего лишь в паре миль от квартиры ее тетки! Чтобы выяснить это, мне и понадобилось побывать здесь.
Самые большие трудности встречались вначале, в Англии. Мне понадобилось несколько недель, чтобы разыскать приют. А там меня обрадовали известием, что ее уже нет, уехала в Америку и не их обязанность знать адрес и все прочее – она свободный человек.
Тогда я отправился в Нью-Йорк и просто прибег к помощи вашей центральной полиции, а они уж направили меня в отдел по розыску пропавших без вести. Но толку от этого было мало, потому что нигде в Штатах в списках пропавших девушка не числилась. И тут, уж не знаю как, мне попался ваш отец. Такое впечатление, что инспектор Куин в курсе ВСЕХ дел вашей полиции. Не человек, а целое полицейское управление в одном лице.
– Да, он вроде универсального пылесоса, все моментально схватывает и держит в голове, – подтвердил Эллери, думая о своем, – Лоретта Спейнер. Два «н» или одно? Она замужем?
– Одно. Не замужем. Молода. Что-то около двадцати одного года. – Двадцать два. Вроде бы вполне подходящий возраст для замужества, но что-то есть в ее облике такое неисправимо детское, что отталкивает мужчин. Ну вы примерно представляете, что я хочу сказать.
– Нет, не представляю.
– Ну, у нее такой вид, будто ей некогда тратить время на такую ерунду, как мужчины.
– Понятно, – сказал Эллери, хотя все равно ничего не понял. – А как она на жизнь зарабатывает?
– Сразу по приезде в Штаты нашла место секретарши в офисе крупной фирмы. В то время была мода на хорошеньких секретарш-англичанок. Но для нее это была лишь временная мера, чтобы встать на ноги. Она говорила мне, что на самом деле ее целью было пробиться в шоу-бизнес. По эстрадным меркам у нее довольно хороший голос и запоминающаяся манера исполнения.
– Что-то вроде самой Глори? – неожиданно спросил Эллери.
– Похоже, что да. Правда, я сужу с чужих слов, поскольку сам в поп-музыке не силен. Я все как-то больше предпочитаю набор из Генделя-Мендельсона и всякой прочей проверенной временем классики.
– Это наследственное, – промолвил Эллери.
– Что?
– Ну, это у них в крови – способности к музыке. Это должно было чертовски льстить Глори. И что, удалось Лоретте куда-нибудь пробиться?
– Да. Она умудрилась выступить в нескольких коммерческих радиопередачах. После этого она рискнула покончить с прежней жизнью и службой и посвятить себя исключительно карьере вокалистки. Она выступила пару раз в третьесортных ночных клубах, но, насколько я понял, без особого успеха. Она натура независимая, не жалуется, только губы покусывает да улыбается. Изо всех сил старается показать, что ей все нипочем. Остается только приветствовать твердость ее характера.