— Корнелий, вы ошибаетесь…
Девушка сказала это как бы с упреком, глядя в голубую даль. Но Корнелий не ошибся, почувствовав в ее голосе не упрек, а сочувствие. Он с восхищением смотрел на нее, любуясь ее стройной фигурой, тугими черными косами, доходившими до самого пояса. Он ждал, когда она повернется к нему, чтобы сочувствие, послышавшееся в ее голосе, прочесть и в ее глазах.
Нино не заставила себя долго ждать. Точно крыло голубя, коснулась ее рука плеча Корнелия. Он привлек девушку к себе, и губы их слились в робком поцелуе первой любви…
Давнишнее желание Корнелия исполнилось. От тоски, на которую он только что жаловался, не осталось и следа. Схватив фуражку, он быстро вышел на улицу. Шел, высоко подняв голову, улыбаясь, никого не замечая, устремившись всем своим существом куда-то вдаль.
Над городом простерлось голубое небо. Никогда оно еще не было таким чистым и прозрачным, как сегодня. И никогда, казалось ему, не было еще такого ослепительно сияющего утра.
Для Корнелия наступили новые, счастливые дни…
Революция резко изменила привычный ход жизни, но Корнелий и его друзья по гимназии все так же собирались на Коргановской улице, все так же увлекались поэзией, спорили об отвлеченных мировых проблемах…
ИЗМЕНА
Жирондисты выражают интересы, главным образом, провинциальной буржуазии. Они подняли на юге мятеж и сомкнулись с силами иностранной и внутренней контрреволюции.
Со времени революционных иллюзий весны 1917 года прошло несколько месяцев. Жаркое лето сменилось суровыми осенними днями. Буре событий, разразившейся в эти дни, суждено было потрясти весь мир. В ночь на 25 октября рабочие Петрограда подняли знамя вооруженного восстания. Зимний дворец был взят штурмом. Временное правительство пало. Глава его Керенский бежал за границу. Люди, мнившие себя вождями и гениями, запутавшиеся в неожиданных для них, стремительно мчавшихся событиях, были сметены восставшим народом.
— В России нет такой партии, — говорил незадолго до этого меньшевик Ираклий Церетели, — которая решилась бы взять власть в свои руки.
— Такая партия есть, — ответил Ленин, — это партия большевиков!
И большевики, возглавившие восставший народ, взяли власть в свои руки. В России началась Великая социалистическая революция. На месте рухнувшей империи образовалось первое в мире Советское государство рабочих и крестьян. В истории человечества открылась новая эра.
— Мы идем верной дорогой, — неслись через океаны, пустыни и горы вещие слова Ленина, — на эту дорогу раньше или позже встанут и другие народы.
Но старое яростно отстаивало свое право на жизнь. Контрреволюция упорно собирала силы для борьбы с советской властью. Российская Вандея оказалась неизмеримо грознее Вандеи времен Французской революции XVIII века. Одним из очагов контрреволюции стало и Закавказье, где нашли приют многие сподвижники Керенского, бежавшие из Петрограда и других городов революционной страны.
Закавказье, оторванное от Советской России, направлялось партиями меньшевиков, мусаватистов и дашнаков на путь полного с ней разрыва. Они провозгласили независимость края и образовали вместо Особого Закавказского комитета, связанного своей деятельностью с рухнувшим правительством Керенского, самостоятельную краевую власть — Закавказский комиссариат.
Известно, что грузинские меньшевики ратовали вместе с русскими меньшевиками против самоопределения Польши и Финляндии. Прошло немного времени — и они сами встали на путь явного сепаратизма. Глашатаем его явился созданный, в подражание временам Французской буржуазной революции, Комитет общественной безопасности.
Истинная цель этого политического хода была разоблачена декларацией Краевого комитета партии большевиков:
«Политика Комитета общественной безопасности ясна. Потерпев провал в России, контрреволюция пытается укрепиться здесь, на периферии, на окраине. Этим объясняется их план отделения Закавказья от Советской России».
…Перед дворцом остановился автомобиль. Из него вышли главнокомандующий войсками Кавказского фронта генерал Пржевальский, начальник штаба генерал Лебединский и штабные офицеры.
После отъезда из Тифлиса наместника Пржевальский впервые входил во дворец. У подъезда уже не стояли безмолвными изваяниями казаки в красных черкесках. По лестнице то и дело сновали незнакомые люди с портфелями. «Проходимцы!» — с презрением подумал Пржевальский, входя в белый зал. Здесь в ожидании его собрались члены правительства так называемого Закавказского комиссариата.