Так большевики провели в деревне Саркойя первое собрание повстанцев.
Пока шло собрание, небо очистилось от туч и стало немного светлее. Перед повстанцами расстилалась долина Риона. Вдали мерцали огни Кутаиса. Глядя на них, Гоциридзе предложил поскорее установить связь с Кутаисской большевистской организацией. Его беспокоило, как посмотрят в Кутаисе на разоружение карисмеретской милиции. Однако этой мыслью не стал делиться с участниками собрания, а заговорил о другом.
— Если меньшевики пошлют сюда Народную гвардию, — предупредил он товарищей, — то нужно будет разобрать мост через Квирилу и снять паром, а по берегу выставить сторожевое охранение. Вот если бы нам несколько пулеметов…
— Пулеметы будут, — заверил собравшихся Пруидзе.
После собрания все направились к дому Годжаспира: он пригласил их подкрепиться и отдохнуть перед тяжелым днем. Луна поднялась совсем высоко и осветила большую группу людей, остановившихся у калитки Годжаспира.
Когда Иокиме Абуладзе сообщил кутаисскому уездному комиссару о разоружении карисмеретской милиции и о восстании, решено было направить в Верхнюю Имеретию карательный отряд.
Отрядом, состоявшим из сотни конных народогвардейцев, командовал шурин Отия Мдивани — корнет Дата Кипиани.
Отряд выступил из Кутаиса утром. Всадники проехали Сагорийский лес и, миновав станцию Рион, приблизились к берегу Квирилы. Привал сделали в Варцихе — имении владельца винокуренного завода и знаменитых винных подвалов Ананова. Сам владелец давно сбежал. Разошлись по деревням и рабочие.
Прибыв в Варцихе, Дата Кипиани распорядился усилить местную милицию, а на заводе и у винных подвалов выставить охрану. Порубка леса была запрещена под страхом строгого наказания.
Арестовав десяток крестьян, заподозренных в «большевистских настроениях», и отправив их в Кутаисскую тюрьму, Кипиани проследовал дальше. В карательной экспедиции участвовали его помощник Семен Церетели, инструктор-агитатор главного штаба Народной гвардии Варлам Попхадзе, два приятеля — бездельники князья Сандро Цулукидзе и Коция Чхеидзе. Оба днем слонялись по кутаисскому бульвару или часами просиживали в кондитерской Чилингарова, а по вечерам являлись завсегдатаями ресторанов или же «искали счастья» в клубе, не пренебрегая и шулерством за карточным столом.
И Цулукидзе и Чхеидзе не представляли себе жизни без попоек и дебоширства. После кутаисских будней «военная прогулка» в Верхнюю Имеретию, в «винный район», представлялась им весьма заманчивой.
Конечным пунктом своей экспедиции Дата Кипиани наметил Зедазени: он не сомневался, что Отия Мдивани окажет ему и его друзьям достойную встречу.
О движении карательного отряда быстро узнали во всех селах Верхней Имеретии — и прежде всего в Карисмерети. Руководители повстанцев стали готовиться к бою: им удалось в первый же день вооружить до трехсот крестьян.
В селе Сарбеви Кипиани нашел сравнительно больше порядка, чем в Варцихе. Доволен остался и агитатор штаба Народной гвардии, выступивший перед крестьянами с путаной, неубедительной речью. Здесь арестовали лишь несколько человек.
После трехдневного кутежа отряд двинулся дальше — к «гнезду бунтовщиков» Карисмерети.
Карисмеретские помещики очень обрадовались карательному отряду. Особенно был рад Отия Мдивани: он не сомневался, что командир отряда, его шурин, возьмет в первую очередь под защиту усадьбу и земли зятя.
— Ну, попадет же этим мерзавцам! Дата им покажет! — хвастался он среди своих людей, посылая угрозы по адресу Гелашвили и Туриашвили.
Действительно, Кипиани не стал медлить с расправой. Уже на второй день пребывания в Карисмерети он арестовал и жестоко избил почти всех членов карисмеретского сельского Совета, занявшего усадьбу француза-агронома Тьебо. Многие из крестьян были арестованы по подозрению в сочувствии большевикам. Земля, которую крестьяне объявили своею, была немедленно возвращена ее прежним владельцам. В первую очередь, конечно, получил все обратно Отия Мдивани. Возвратился на свой пост и Элизбар Бакрадзе.
Несмотря на принятые меры, захватить руководителей восстания все же не удалось. Они успели уйти в лес вместе с вооруженными крестьянами из Карисмерети, Зедазени, Чипикона и Магалгори.
По требованию Кипиани крестьяне стали сдавать оружие. Решив, что с восстанием покончено, что ничего серьезного уже больше не произойдет, он даже позволил себе съездить в Зедазени, к Отия Мдивани. Кипиани прихватил с собой своих кутаисских друзей — Коция Чхеидзе и Сандро Цулукидзе, оставив вместо себя в отряде Семена Церетели.