Пол в избе был земляной. Посреди избы высились два столба с перекладиной, в которую упирались подпорки для крыши. Между столбами — обеденный стол, на столе — глиняный кувшин, миски, стаканы. По одну сторону от занавески, протянутой между столбом и стеной, был угол Галактиона и Асинэ, по другую — стояла окрашенная в красный цвет тахта, на которой спал Годжаспир. В комнате были еще две тахты: на одну из них складывались тюфяки, одеяла и подушки, а другая, открывавшаяся, как сундук, служила для хранения различных вещей.
Один из углов занимал шкафчик для посуды и продуктов, в другом были собраны различных размеров кувшины, оршимо и иглицы для мойки винных чанов. У стены лежали лопаты, мотыги, вилы, косы, топоры, пила и другие инструменты.
Одна дверь вела на передний двор, другая — на задний.
Скот Годжаспира помещался в плетеном хлеву. Туда загонялись на ночь и в непогоду пара быков, корова, бычок и телка. Рядом был построен навес для арбы. Двор замыкали кукурузник, амбар и устроенное под липой марани.
У Годжаспира и его сыновей был общий, не разделенный изгородью двор. Несколько поодаль от дома росли фруктовые деревья — яблони, груши, инжир, гранаты, айва, а перед самым домом — ореховые деревья.
Старый Годжаспир расспрашивал Галактиона о войне и в свою очередь рассказывал о деревенских новостях. На нем была заплатанная чоха, шерстяные штаны, заправленные в носки, стоптанные чусты. Его белая борода доходила почти до самого пояса. Толстую шею бороздили глубокие складки. На красном лице выделялся большой орлиный нос. Из-под нависших, густых бровей виднелись серо-голубые глаза. Он их почти не отрывал от сына, никак не мог наглядеться.
Плохо, как и отец, одеты братья Севериан и Бичия. По всему видно, что жить стало намного труднее. Севериан был старше Галактиона на десять лет, а Бичия — на восемь. За годы войны оба заметно похудели и постарели. Кроме сыновей у Годжаспира и Марты были три дочери. Все они вышли замуж и жили в соседних деревнях.
У бывших солдат, одетых в военные гимнастерки, на поясе висели наганы.
Позже других зашел в избу повидаться с племянником младший брат Годжаспира, Никифор, крестьянин лет шестидесяти, тоже с длинной седой бородой, но ростом несколько ниже своего брата. Увидев спящего на пне деда Теоде, он сокрушенно покачал головой:
— Разбудите его да отведите домой — жалко старика…
— Разве он уйдет теперь? — отозвался внук Теоде, Ражден.
Женщины принесли Галактиону шерстяные носки и чувяки, дали теплой воды, помогли ему умыться. После этого он посадил к себе на колени маленькую Талико и стал ее ласкать. Сбоку к нему прильнула старшая дочурка, восьмилетняя Тамара.
— Ну, Асинэ, лучшего гостя, я думаю, тебе не дождаться, — обратился Годжаспир к невестке, — а потому давай-ка похлопочи насчет ужина.
Худая, с приятным лицом женщина, одетая в пестрое платье, будто только этого и ждала. Поправив платок на голове, она беспомощно заморгала глазами и нерешительно ответила Годжаспиру:
— Будто вы, отец, не знаете, что корову мы давно уже продали, что нет у нас ни сыра, ни мяса, ни кур, ни яиц! Напеку я лепешек из кукурузной муки, подам вам соленых огурцов, фруктов — и вот вам все мои хлопоты и заботы об ужине.
— Боже мой, — вырвалось у жены Севериана, Ивлитэ, — разве такого ужина достоин наш Галактион, которого мы все считали погибшим на фронте?!
— Не бывать этому! — воскликнул Севериан. — Мы устроим Галактиону ужин всем миром…
Севериан, Бичия, Георгий, Ражден, Ивлитэ и Эквиринэ вышли во двор и, собравшись у пустого кукурузника Годжаспира, стали совещаться о том, как бы получше справить ужин по случаю приезда Галактиона. После совещания они разошлись по своим домам.
В деревне раздалось кудахтанье всполошенных кур.
Через некоторое время соседи начали приносить в дом Годжаспира сыр, яйца, кур — кто что мог.
Пока Асинэ и Эквиринэ варили кур и пекли на маленьких кеци завернутые в каштановые листья мчади, Годжаспир попросил Ивлитэ придвинуть к камину табуретку и принести водку, айву и чурчхелы. Когда это было сделано, старик взял громадной рукой пузатый винный стакан, налил в него водки, поднял, посмотрел на свет и, поведя густыми бровями, выпил за благополучное возвращение сына.
Стакан с водкой стал переходить из рук в руки.
— За твое здоровье, Галактион!
— Будь здоров!
— С благополучным возвращением!
Годжаспир вынул из ножен, висевших на поясе, нож и нарезал айву.