Необычный кортеж приблизился к стадиону. Войскам дали команду «смирно». Сводный оркестр под управлением хорошо известного тифлисцам капельмейстера Мизандари заиграл встречный марш. Члены правительства и иностранные гости, выйдя из автомобилей и экипажей, поднялись на трибуну, сооруженную перед большими палатками. На левом ее крыле стали Жордания, министры, высшие должностные лица, главнокомандующий войсками генерал Одишелидзе, начальник штаба генерал Квинитадзе, генералы Габашвили и Сумбаташвили. На правом крыле расположились представители иностранных государств. Британский верховный комиссар Оливер Уордроп, главы французской и итальянской миссий, командующий британскими вооруженными силами в Закавказье генерал Корн, генералы Уоккер, Бич, полковники Сандерс, Бэллэ и капитан Хент. Здесь же находились: переводчик, полковник Меликов, секретарь Жордания Мачавариани, советники, адъютанты английских генералов.
Жордания подергивал плечами, переступая то и дело с ноги на ногу, что обычно случалось с ним, когда он нервничал. Президент обвел удивленным взглядом иностранных гостей и опустил голову. Он заметно волновался, чувствовал себя неловко, словно стыдился собравшегося на стадионе народа. Публика с любопытством разглядывала министров, прибывших на праздник во фраках и цилиндрах.
Англичане, чопорные, важные, неподвижные, как изваяния, с резко очерченными лицами, внимательно присматривались к грузинским офицерам и солдатам, точно взвешивая все их достоинства и недостатки. Они бывали во многих странах Востока, изучали и подчиняли их Британской империи. Теперь из Сирии, Месопотамии, из Константинополя они явились со своими войсками в Закавказье, чтобы прибрать к рукам Азербайджан, Грузию и Армению — узел дорог в Турцию, Персию и Индию. Англия направила сюда войска под командованием генерала Томсона, смененного генералом Корном.
Новый главнокомандующий был раздражен тем, что ему приходилось откладывать выполнение задания, возложенного на него, терять время на переговоры с грузинским правительством. Он не являлся на рауты и банкеты, которые в его честь устраивались правительством. Лицо генерала сейчас сохраняло каменную неподвижность; холодно, недружелюбно глядел он на народ и грузинские войска.
Жордания и министры, как южане, были людьми экспансивными. Они не могли стоять спокойно, то и дело переходили с места на место, жестикулировали. Перешептывались, чувствуя себя в непривычном парадном одеянии неловко.
Жордания сказал что-то заместителю министра внутренних дел Бения Чхиквишвили. Тощий, долговязый, длиннобородый Бения побежал к палатке. В толпе раздался смех.
— Посмотрите, посмотрите, на кого он похож, наш Бения! — крикнул кто-то возле Корнелия.
— Запусти ему в цилиндр дохлой кошкой! — сострил другой.
И оба весело расхохотались. Это, казалось, послужило сигналом — загоготало все поле. Особенно бушевала молодежь. Кое-кто из озорников, засунув пальцы в рот, пронзительно свистел.
— Что это вам, базар, что ли! — накинулись на них народогвардейцы.
Несколько человек побежали. Милиционеры погнались за ними.
Свист и хохот донеслись и до Жордания. Взглянув в сторону Бения, он понял, что народ смеется над заместителем министра. Президент снова задергал плечами, зашаркал ногой и, опустив стыдливо голову, подумал: «Черт бы побрал этого Макашвили и его друзей! Они заставили нас надеть фраки и цилиндры: дескать, европейцы обращают большое внимание на внешний вид, лоск, манеры. Будто мне это неизвестно без них… Слава богу, жил и в Париже и в Лондоне, но здесь, перед народом, этот маскарад совершенно неуместен».
Жордания украдкой посмотрел в сторону англичан — не смеются ли они? Но Уордроп и генералы, сохраняя на лицах бесстрастное выражение, слушали музыку. Вид Бения Чхиквишвили и других министров во фраках и в цилиндрах их не смешил. На свист и гогот толпы они, казалось, не обращали никакого внимания.
— Ну, кажется, мы не оскандалились. Очевидно, англичане не удивляются провинциальному виду и смешному одеянию наших министров, — произнес сконфуженно Сандро Хотивари, слывший большим щеголем.
— Чудак, — ответил ему Гига, стоявший у каната. — Чему же англичанам удивляться, у них самих на родине развелись такие же министры: вчера еще хвалились своим простым происхождением, а сегодня во фраках и цилиндрах, на положении королевских лакеев!