— Нино, — раздался из купе испуганный голос Вардо, — где ты?.. Нино!
Корнелий пришел в себя.
— Прощай, любовь моя! — промолвил он, поцеловал ее и, коснувшись ногой ступеньки, спрыгнул на перрон.
Он с трудом удержался на ногах. Остановился, провожая глазами пробегавшие мимо вагоны. В окне последнего вагона заметил лысую голову Евтихия и рядом с ней головку Шуры.
Увидев Корнелия, повар улыбнулся ему во весь рот, помахал рукой:
— До свидания, душа моя!
Проводив семью Макашвили, Корнелий и Миха направились домой. Корнелий жил теперь в квартире Микеладзе один, так как Елена и Дата тоже выехали на дачу в Боржом. Вспомнив свое расставание с Нино на площадке вагона, он не смог скрыть нахлынувших на него чувств.
— Знаешь, — сказал он Миха, — я сейчас в таком настроении, что мне не хочется домой. Я хочу кричать, бежать куда-то, забраться на гору, вырвать с корнем вот это дерево, совершить что-нибудь необыкновенное…
— А что случилось? — удивился Миха.
— Она любит меня!
— Я же тебе говорил, — пробормотал Миха мрачно.
Было уже около одиннадцати часов вечера, когда они дошли до сада «Тифлисского кружка» возле Верийского моста. Корнелий все еще говорил о Нино.
— Зайдем поужинать, — предложил Миха.
— Опять напьешься?..
— Ну и что ж?
— Мне что-то не хочется.
Но Миха уговорил Корнелия. Они вошли в сад и сразу же увидели среди гуляющих Маргариту Летц и Кэти Магаладзе.
— Ради бога, — предупредил Корнелий Миха, — не подходи к ним.
— Почему? Ведь они без кавалеров, — ответил Миха и направился к Маргарите и Кэти. Корнелий стал в тени под деревом.
— А где ваш друг? — услышал он голос Маргариты.
— Здесь, — ответил Миха, и они подошли к Корнелию.
— Вы что это скрываетесь? — обрадовавшись, упрекнула Корнелия Маргарита.
Миха предложил занять отдельный кабинет в ресторане, Маргарита и Кэти сразу согласились. Узнав, что Корнелий только что проводил в Квишхеты семью Макашвили, Маргарита сочувственно улыбнулась.
— Теперь понимаю, почему вы в таком траурном настроении. Улетела ваша пташечка! Ай-ай, какой вы все же нехороший: отправили невесту на дачу, а сами в ресторан, да еще с женщинами! Вот как вы дурачите наивных девушек! Смотрите, это вам так не пройдет, — погрозила Маргарита пальцем.
— Полагаю, что если я ужинаю с вами, то ничего предосудительного в этом нет. Вы женщина семейная, у вас ребенок. Говоря поэтически, вы мотылек, а не ночная бабочка.
— Корнелий, замолчите, вы напились и болтаете непристойности! — прикрикнула на него Маргарита и, сверкнув охмелевшими глазами, крепко ущипнула его за плечо.
Схватив Маргариту за руку, он взглянул на ее пальцы.
— Какие у вас, однако, длинные и острые коготки.
У Маргариты была маленькая розовая рука с длинными, ярко накрашенными ногтями, словно она вымазала их в крови.
Миха поднял бокал и выпил за здоровье Маргариты и Кэти:
Все засмеялись. Бутылка с ликером была быстро опорожнена. Женщины опьянели. Маргарита приложила руку ко лбу и тихо простонала.
— Вам плохо? — участливо спросил Корнелий.
— Голова разболелась… Но ничего… А вы совсем забыли меня. Мы уже давно-давно не встречались… С тех пор, как помните, ужинали…
— Как же не помнить…
— Но почему с тех пор мы не встретились?..
— Меня не было в Тифлисе.
Маргарита улыбнулась и лукаво прищурила голубые глаза.
— Не оправдывайтесь. Признайтесь, что вы презираете меня.
— Откуда вы это взяли?
Вид у пьяной женщины был вульгарный, отталкивающий. В этот момент она в самом деле стала противна Корнелию. Он с презрением посмотрел на нее. Но сейчас же смутился и сконфуженно опустил голову.
— Какой робкий, какой наивный мальчик! Почему вы боитесь меня?
— Я боюсь вас? — с удивлением спросил он и, подняв голову, посмотрел на нее.
— Да, боитесь, боитесь, сокол мой милый!
Она обвила шею Корнелия обеими руками и приблизила вплотную к себе его лицо.
— Покажите мне ваши глаза.
— Пора, Корнелий, — крикнул Миха, сидевший с Кэти, — вдунь-ка свою бессмертную душу в лампу!
Корнелий не двинулся с места. Миха потушил лампу.
Кабинет погрузился в темноту…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПИСЬМО МАТЕРИ