— Знакомиться нечего, ты знакома с ними, — обратился он к сестре. — Узнаешь? — спросил брат.
Маро в темноте пожала чью-то руку.
— Где ей узнать в такой темноте! — ответил кто-то.
— А, Вано, — прошептала девушка, пожимая руку Вано Махатадзе и Нико.
— А этого? — снова спросил Миха.
— Ну и темень, — послышался приглушенный голос третьего товарища Миха.
— Галактион! Узнала, — шепнула Маро. — Давно из России?
— Третий день.
— Какие новости? Как на Северном Кавказе?..
— Плохо. Деникин рвется и на Москву, и сюда, к нам. Положение очень серьезное.
— Что же делать? — встревожилась Маро.
— Для этого и возвращаются теперь из России наши товарищи. И там, и здесь все должно быть подчинено борьбе против Деникина, — ответил Вано.
— Этот лозунг меньшевики заменили другим: «Все против большевиков», — говорила, волнуясь, Маро.
— Тише! Чтобы соседи не услышали, — сказал Галактион.
— Кто живет рядом? — спросил Вано, обводя глазами темную комнату.
— Слесарь Нико Лаперашвили, — ответила Маро.
— А внизу?
— Токарь Фируз Галоян.
— Кажется, они видели, как мы поднимались по лестнице.
— Ничего, это свои люди.
— Подъезд запирается?
— Да.
— С балкона есть выход?
— Есть, во двор.
— А со двора?
— На улицу. За двором — овраг, а за оврагом — тропинка в гору.
— По этой тропинке мы и пришли к тебе. Наша жизнь, знаешь, начинается ночью. Прячемся, как звери, от меньшевистских ищеек… Но ничего, скоро все изменится… А теперь, — обратился Вано к хозяйке, — запри подъезд и сядь на балконе. Заметишь кого-нибудь — сейчас же сообщи, мы уйдем через подъезд. Если проникнут в подъезд, скроемся через двор. А вот как быть, если подойдут и со двора и с подъезда?
На помощь ему пришла Маро:
— Тогда я разбужу Нико Лаперашвили. Через окно в его комнате проберетесь в соседний двор, оттуда выйдете на Тонетскую, а дальше по тропинке — в гору.
— Хорошо, теперь запри подъезд и поглядывай, — сказал Вано шепотом.
— Иду.
В комнате остались мужчины. Усевшись вокруг стола, они продолжали беседу. Глаза их постепенно привыкли к темноте, и они уже различали друг друга. Небо прояснилось, и в комнате стало светлее — через окно был виден кусочек звездного неба. Маро заперла подъезд, вернулась в комнату и приготовила на полу постели брату и его товарищам. Затем вышла на балкон и села, облокотившись о перила…
Так комната Маро превратилась в новую конспиративную квартиру. Здесь Вано Махатадзе провел совещание представителей ячеек привокзального и арсенального районов города, обсуждавших вопрос о подготовке к восстанию.
Вано подробно указал, что нужно сделать, чтобы подготовить к восстанию партийные ячейки рабочих, сообщил, что Краевой комитет партии, которому пришлось в 1918 году перенести свое местопребывание во Владикавказ, вернулся в Тифлис и руководит подготовкой к восстанию.
Осенью 1919 года Советская Россия переживала самый тяжелый период гражданской войны и интервенции. Добровольческая армия, пополненная новым набором, получившая из-за границы оружие, боеприпасы и обмундирование, начала решительное наступление на север, к Курску и Орлу. Кавказская армия генерала Врангеля, продвинувшись быстро к Царицыну, заняв 30 июня этот важный стратегический узел, начала продвигаться в район Саратов — Балашов, чтобы оттуда развернуть наступление на Пензу и Нижний Новгород. Главный удар в сторону Москвы должна была нанести армия генерала Деникина. Согласованно с ним, по плану, разработанному американскими, английскими и французскими военными специалистами, действовала армия Юденича, которая начала продвигаться из Эстонии и Латвии к Петрограду.
В дальнейшем в войну против Советской России намечалось вовлечь Финляндию и Балканские государства. Войска Антанты готовились нанести удар из района Архангельска на Вологду и затем на Москву. Правительство США приняло меры к тому, чтобы укрепить и усилить войска адмирала Колчака и приостановить наступление Красной Армии в Сибири.
Организаторы похода использовали в борьбе против Советской России националистов Украины, Грузии, Азербайджана, Армении и других национальных окраин. В Прибалтике был создан комитет держав Антанты для финансовой и материальной помощи силам контрреволюции.
Вдохновитель этого, так называемого второго, похода Антанты против Советской России Уинстон Черчилль не сомневался в том, что он завершится быстрой победой.