Корнелий отошел от окна, взял стул и сел на балконе напротив комнаты Маро. Стал разглядывать двор, середину которого занимал маленький бассейн с давно уже бездействующим фонтаном в виде цапли. Задрав клюв кверху, она как бы просила у неба влаги. Перед балконом росли высокие липы и акации. Ветви их почти касались перил. Дом стоял на склоне горы, с балкона открывался вид на город.
Вскоре из комнаты донесся скрип кровати и послышались шаги. К окну подошла Маро.
Поскорее сунув босые ноги в шлепанцы, поправив растрепавшиеся волосы, она выбежала на балкон.
— Как хорошо, что ты пришел! — воскликнула радостно она, обняв и поцеловав Корнелия. — Вот заспалась! Давно ты здесь? Почему не разбудил меня? Не такой ты частый гость, чтобы дожидаться, пока я проснусь!
— Ты спала так сладко, что я не решился будить тебя. Слышала?.. В Баратова бомбу бросили…
— Слышала, слышала… Жаль только, Баратов — жив, а тот, кто бросил, — погиб.
Корнелий впервые услышал от Маро, что бомбу бросил рабочий Аркадий Элбакидзе.
Она недоумевала: как такой тихий и скромный человек мог решиться на это опасное дело?
Маро вынесла из комнаты стул и села рядом с Корнелием. Они долго говорили о последних событиях, гадали, к чему может привести покушение на убийство Баратова.
— Нет, — сказала в раздумье Маро, — ничего особенного ждать не надо. Меньшевики не переменились бы, если бы Баратов даже был убит. Один убит, другой найдется и займет его место.
— Пожалуй, ты права. История не знает случаев, когда бы даже внезапная гибель великих людей оказывала решающее влияние на ход событий… Не герои решают судьбы народов. Один в поле не воин…
— Жаль, очень жаль бедного Аркадия, — проговорила как бы про себя Маро. — Но еще больше следует жалеть о том, что взрыв бомбы Элбакидзе, несомненно, помешает подготовке восстания. После покушения на жизнь Баратова правительство совсем взбесилось. Таких арестов у нас давно уже не было.
Корнелий посмотрел на Маро долгим, беспокойным взглядом, и ему вспомнилось далекое, беззаботное детство. Он вспомнил, когда, будучи десятилетним мальчиком, упросил плотника Юло смастерить деревянное ружье, приладил к нему настоящий штык и целыми днями играл с соседскими мальчиками «в войну». Иногда эти игры кончались плохо. Однажды на кукурузное поле Терезы забрела корова соседа — священника Эрастия Мачавариани. Корнелий погнался за коровой и, не рассчитав, вонзил ей глубоко в бок свой штык. Через некоторое время корова издохла. Мачавариани подал на Терезу жалобу в суд. В убийстве коровы он обвинил Маро, которая слыла в деревне большой проказницей. Не желая выдавать Корнелия, Маро на суде поклялась перед иконой, что не видела никакой коровы на своем поле и вообще не знает, кто ее поранил. Однако улика была очень веская — кровавый след вел с поля Терезы к дому Эрастия Мачавариани, куда вернулась раненая корова. Священник не верил клятве, которую дала на суде Маро, и заявил:
— Девчонка врет, она не верит в бога, и из нее никогда не получится ничего путного!
Он настаивал, чтобы Тереза возместила ему убыток. Но та резко возражала:
— Что ты пристал к девочке? Ну, если она даже и прогнала корову с поля, то разве не могли ее ранить еще до этого, где-нибудь в другом месте?
Так и осталось тайной, кто ранил корову священника, и только в прошлом году Корнелий поведал матери, как все случилось. Тереза очень огорчилась. Раз Маро солгала перед иконой, сказала она, значит, прав был священник, утверждавший, что из нее не получится ничего путного.
Обо всем этом Корнелий рассказал сейчас Маро.
— Ой, что теперь скажет про меня мама! — упрекнула она его. — Я ведь тебя выручала, когда солгала перед иконой.
Еще много шалостей перебрали в памяти Маро и Корнелий и от души посмеялись.
Маро ушла в комнату, вскипятила чайник и, накрыв на балконе круглый столик, угостила Корнелия чаем.
Время было уже за полночь, а Галактион все не появлялся. Корнелий недоумевал: что могло случиться?..
— После покушения на Баратова в городе творится что-то невероятное, — сказала взволнованно Маро. — Хватают кого попало и где попало. Я боюсь за брата, боюсь за Галактиона…
— Давно я не видел твоего брата…
В это время кто-то постучал внизу. Маро спустилась, чтобы открыть дверь. Вместе с ней на балкон поднялся Галактион. На нем были синие галифе, кавказские сапоги, гимнастерка, стянутая узким поясом, и круглая сванская войлочная шапка. Корнелий встал и подал ему руку, точно они давно не виделись.