Спустя некоторое время они попрощались с Маро и вышли на улицу. Галактион спохватился:
— Нужно было про одну вещь сказать Маро — и забыл…
Он вернулся и позвал ее в комнату.
— Наши ночуют у Бено. Тот, кто покушался на Баратова, говорят, умер…
— Бедняга! Еще неизвестно, умер или прикончили его там.
— Корнелий ничего обо мне не говорил?
— Нет.
— Молодец, умеет держать язык за зубами.
— А в чем дело?
— Я до вечера скрывался у Корнелия. Просил его никому не говорить об этом. Вечером я отправился к Бено, а он — к тебе. Молодец. Вано говорит, что он наш человек.
— Я убедилась в этом сегодня, разговаривая с ним.
— Ну, до свидания. Брату передать что-нибудь?
— Да, пусть зайдет ко мне завтра или послезавтра. Подожди еще минутку…
Маро быстро достала полотенце, носовой платок, зубную щетку, завернула все это в газету и передала Галактиону.
— Будьте осторожны, — предупредила она.
Миха Пруидзе явился домой поздно ночью. Сразу же разделся и лег. События этих дней так утомили его, что он мгновенно заснул как убитый. Маро села к столу и занялась вышиванием.
Было около трех часов ночи, когда Маро услышала, что кто-то пытается открыть дверь внизу. Она заволновалась, замерла, стала прислушиваться. Неизвестный продолжал возиться с замком. Маро вышла на балкон и направилась к хозяйке — Эке Катамадзе.
Вдруг от стены отделились два человека и направили на Маро револьверы.
— Стой! — крикнули они приглушенно.
Агенты Особого отряда поднялись на балкон одновременно со двора и с подъезда. Маро рванулась к своей комнате.
— Миха, — закричала она, — вставай, вставай! Бандиты напали!
Маро схватили. Проснувшийся Миха прежде всего перерезал электрический провод. Сосед, Нико Лаперашвили, быстро открыл боковую дверь, и Пруидзе очутился в его комнате. Он кинулся к открытому окну, через которое можно было выпрыгнуть в соседний двор. Оттуда раздались выстрелы. Миха отскочил от окна и с револьвером в руке бросился обратно в комнату. Но тут его осветил свет карманного электрического фонаря.
— Руки вверх! Брось револьвер! — прогремел голос агента Особого отряда, и он вскинул маузер.
Сопротивляться было безнадежно. Принесли лампу. В комнату ввели Маро, Нико Лаперашвили и его жену. Обыск продолжался до рассвета. Перерыли комнаты Маро, слесаря, хозяйки, но, за исключением нескольких книжек, ничего существенного не нашли. Дом был оцеплен. Агенты Особого отряда стояли на улице, во дворе, на балконе.
Арестованного подвели к смуглому, среднего роста молодому человеку, офицеру Доментию Меладзе. Он сел за стол, положил перед собой браунинг, снял фуражку, пригладил длинные вьющиеся волосы и начал допрос.
— А где остальные… Махатадзе, Гоциридзе, Гелашвили и другие твои товарищи? Говори, если хочешь, чтобы шкура осталась цела!
— Записывай адреса, — усмехнувшись, ответил Миха.
— Ты дурака не валяй, а то сейчас тебе башку продырявлю! — в бешенстве схватился за браунинг Меладзе. — Связать его!
Пока Пруидзе связывали руки, Доментий Меладзе издевался над ним:
— Ничего, скажешь все, миленький, если не захочешь, чтобы я вырвал у тебя твой поганый язык.
Сердце Маро обливалось кровью.
— Как тебе не стыдно, Доментий! — она знала Меладзе, когда тот был еще студентом. — Ведь перед тобой рабочий, а не какой-нибудь разбойник. Кто же ты — студент или жандарм?
— Укоротите свой язык, гражданка, перестаньте хамить, а не то я сейчас же и вас отправлю в тюрьму вместе с братцем.
— Отправляйте, я все равно за ним пойду. Кровопийцы, скажите, чем вы лучше царских жандармов? — кричала в исступлении Маро.
Меладзе изобразил на лице удивление, покачал головой и развел руками, словно не понимал, о чем говорит Маро. Потом снова набросился на Миха:
— Ублюдки безмозглые, скажите, чего вы добиваетесь? Объясните, ради чего вы, большевики, боретесь с нами, социалистами? Хотите лишить Грузию независимости, хотите уничтожить демократическую республику?
— Нет, скажите вы мне, до каких пор будете вы обманывать народ? Уже никто не верит, что вы социалисты. Этак и Деникина можно назвать социалистом!
Меладзе не дал ему договорить.
— Довольно демагогии! Я сюда пришел не дискутировать! — крикнул он и обратился к Маро: — Соберите брату, что нужно для тюрьмы.
Маро уложила в корзину белье, костюм, пальто, галоши, туфли и стала увязывать постель.
Меладзе язвительно засмеялся:
— Это что еще такое? Вы что, в тюрьму или в Кисловодск его снаряжаете?