— К подруге… — ответила Эло.
Корнелий взглянул на часы.
— Успеете еще. Неужели я больше вам не друг? Сказано: не теряй старой, знакомой дороги и старого друга.
Корнелий посмотрел на Нино. Она стояла перед ним, как ученица перед учителем, чувствуя его превосходство над собой. Ею овладела какая-то неловкость, растерянность. Все это злило ее, а он сохранял полное самообладание.
— Давайте погуляем немного, — предложил спокойным тоном Корнелий. — Сегодня такой чудесный день. А затем я приглашаю вас на обед в сад.
В это время на проспекте показался Платон Могвеладзе со своими друзьями-поэтами. Все они громко приветствовали Корнелия, как лучшего приятеля, заулыбались ему, замахали шляпами:
— Привет, привет Корнелию!
Эло и Нино покраснели. Платон отделился от друзей и подошел к женщинам, церемонно поцеловал им руки, затем поздоровался с их спутниками. Справившись о здоровье Вардо и Эстатэ, он взглянул на Корнелия. Платону понравился его костюм.
— Вы, — сказал он, улыбнувшись, — похожи в этом костюме на молодого лорда.
Корнелий смутился, но сейчас же овладел собой.
— Вы, — обратился Платон к Нино, — наверное, читали рассказы Корнелия?
— Нет, не читала, — ответила она и удивленно посмотрела на Платона.
— Это лето, — продолжал он, — является для Корнелия воистину началом его литературной славы.
Корнелий не ожидал от Платона такой похвалы.
Поэты стояли в стороне, дожидаясь, пока Платон кончит любезничать. Нино потихоньку поглядывала на них.
Платона Корнелий стеснялся, с остальными же поэтами держал себя свободно и даже несколько высокомерно. В Корнелии жили два человека: один — честолюбец и гордец, другой — критически настроенный ко всем и к самому себе. Побаиваясь его злой иронии, многие, в том числе и его новые друзья-поэты, остерегались вступать с ним в спор.
— Вы, наверное, будете сегодня на симфоническом концерте? — спросил Платон Нино.
— А какая программа сегодня?
— Шуберт и Бетховен.
— А дирижирует кто? — поинтересовалась Эло.
— Знаменитый Киршенблат.
— Обязательно будем, — ответила Нино и Эло в один голос.
Попрощавшись с ними, а затем с их кавалерами, Платон подошел к поэтам, и они гурьбой двинулись дальше.
— Ну как, мое предложение принимается? — спросил снова Корнелий.
— Какое предложение? — притворилась удивленной Эло.
— Вместе пообедать, а потом пойти на концерт.
— Давайте, правда… — хотел было поддержать предложение Корнелия Миха, но жена так взглянула на него, что он сразу осекся.
— Нино, мы опаздываем, — обратилась она к сестре.
— Погодите, я повторяю свое предложение, тем более, что ваших нет в городе, — улыбаясь сказал Корнелий.
— Нет, мы не привыкли ходить по ресторанам, — двусмысленно бросила Эло.
Корнелий сделал вид, что не понял ее.
— Ну да, конечно… Но я вас приглашаю не в ресторан, а в семейный сад… А где вы сегодня собирались обедать?
— Что же вы думаете, что у нас нет ни родственников, ни друзей?
— Не сомневаюсь. Но сегодня я хотел вас пригласить…
— Не надо нас упрашивать. Я вам сказала ясно, — грубо отрезала Эло.
Корнелий почтительно снял шляпу.
— Как угодно, — сухо извинился он, — если мое общество вас не устраивает.
Нино встревожилась и поспешила найти оправдание поступку сестры:
— Нет, Корнелий, мы идем сейчас по делу. Вечером же встретимся на концерте.
— Пожалуйста, — ответил Корнелий, попрощался и отошел от них.
— Все сделано очень правильно, — сказала Эло сестре. — Чем холоднее будешь с ним, тем лучше. На концерт купим три билета и на место Миха посадим Платона. Ты делай вид, что Корнелия не замечаешь. Посмотрим, как будет чувствовать себя этот твой франт, новоиспеченный писатель!
НА КОНЦЕРТЕ
В ранней молодости мы живем для самих себя, и дети — величайшие эгоисты. Наступление возмужалости ознаменовывается влюбчивостью. В эту пору эстетическое чувство достигает наибольшей интенсивности. В это время с особенным рвением занимаются искусством, пишут стихи и жертвуют всем, чтобы соединиться с существом, в котором идеал прекрасного кажется воплощенным.
В сад Грузинского клуба на Дворцовой улице Корнелий и Сандро Хотивари явились с опозданием. Публика уже заполнила летний театр. Устроившись в ложе бенуара, Корнелий и Сандро стали оглядывать партер. Кого только здесь не было!