Однако предположение его не оправдалось. Через час дождь неожиданно прекратился. Тучи быстро уплыли за горы. Небо на востоке прояснилось. Выглянуло солнце, празднично озарив окрестные горы. Заблестели омытые водой крыши домов и золоченые купола церквей. Свежая листва чинар, тополей и лип зеленела, точно покрытая лаком. Алмазами засверкали на листьях дождевые капли. На фоне синего неба изумрудным бархатом оделись склоны окрестных гор. Казалось, природа умылась и принарядилась ради праздника.
Сидя у открытого окна, Корнелий жадно вдыхал свежий воздух, пахнувший дождем, рекой, горными травами. «Весна! Первое мая!» — радостно билось его сердце.
Пора было уже идти, но почему-то опаздывал Мито Чикваидзе, который обещал зайти за ним.
Мито пришел только в девять часов. На нем были защитного цвета френч, галифе, желтые ботинки и краги, на голове — кепка. Корнелий надел студенческую форму и сегодня впервые не взял с собой палку.
На Верийском подъеме Мито и Корнелий нагнали направлявшуюся на праздничную демонстрацию колонну рабочих и служащих с красными знаменами.
— А здорово перетрусили меньшевики после разгрома контрреволюции в России и особенно после восстания в Баку, — заметил Мито. — Слыхал?.. Говорят, в Москву послали делегацию, хотят заключить мирный договор с Советской Россией.
— А захочет ли Москва разговаривать с ними?..
— Может быть… Но только придется тогда Жордания распрощаться с любезными ему империалистами Запада и повернуться лицом к «фанатикам Востока», — заметил Мито.
Они свернули на проспект Руставели и направились к зданию бывшей гостиницы «Мажестик», занятому теперь правлениями профессиональных союзов и их Советом. После революции здание это было названо Дворцом труда.
Уже рано утром здесь стали собираться рабочие. Через некоторое время сюда же по Барятинской улице подъехали грузовики, украшенные гирляндами из живых цветов.
— Металлисты подъехали, — пояснил Мито Корнелию.
Среди металлистов Мито увидал своего отца Элизбара и его товарищей — токаря Дангадзе и слесаря Чаплыгина. Корнелий тоже узнал их — он познакомился с ними на квартире у отца Мито.
Вокруг грузовиков быстро собралась огромная толпа.
Власти забеспокоились — колонны, возглавляемые меньшевиками, поредели…
Мито и Корнелий тоже подошли к металлистам. Корнелий заговорил с отцом Мито. Рабочие дружелюбно поглядывали на молодого человека в студенческой форме. Многие из них, зная уже от Элизбара, что он написал рассказы «Годжаспир» и «Даро», приветливо жали ему руку.
Подошли Каро Яралов и Васо Маруашвили; глаза их сверкали боевым задором.
— Будьте осторожны, — предупредил их Мито. — Слежка идет вовсю.
— Знаю, — ответил Каро. — До черта их здесь. Вот тот, в черной кепке… Вот еще, в синем костюме…
Среди указанных Яраловым агентов Особого отряда Корнелий узнал Доментия Меладзе. Тот тоже увидел Корнелия и воровато отвел взгляд.
Подходили все новые и новые колонны. Весь проспект, от оперного театра до здания Учредительного собрания, был заполнен народом. Члены правительственной комиссии по проведению первомайской демонстрации с красными бантами на груди вяло шествовали впереди колонн, собранных меньшевиками. Они проходили мимо военного собора и по Дворцовой улице продвигались к площади Свободы. На балконе бывшего дворца наместника стояли члены правительства и лидеры меньшевистской партии. Они приветствовали демонстрантов.
Но вот проспект заполнили широкие ряды рабочих Главных железнодорожных мастерских и Тифлисского депо. Несколько тысяч человек шли с развернутыми красными знаменами, духовым оркестром, с революционными песнями.
Едва железнодорожники подошли к Дворцу труда, как демонстранты, собравшиеся вокруг грузовиков металлистов, тотчас же развернули знамена и плакаты с лозунгами:
«Требуем освобождения заключенных большевиков!»
«Да здравствует советская власть!»
Когда все колонны, собравшиеся у Дворца труда, слились в одну общую колонну, высоко над ней заколыхались портреты Маркса и Энгельса.
Рабочие-железнодорожники, словно перекликаясь с металлистами, подняли транспаранты с лозунгами:
«Готовьтесь к выборам в Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов!»
«Да здравствует Советская Грузия!»
Многие рабочие, шедшие в колоннах под предводительством меньшевиков, покинули их ряды и присоединились к своим товарищам, следовавшим за грузовиками.