Одна из рот Пятого полка скрытно сосредоточилась во дворе Второй мужской гимназии, примыкавшем к задней стене Народного дома. Рота караульного батальона заняла сад у Верийского моста. Отряд из рабочих, солдат и офицеров-большевиков под командой поручика Александра Махарадзе расположился возле Пастеровского института и по берегу Куры. Несколько отрядов рабочих должны были одновременно занять правительственные учреждения.
Все было готово. Повстанцы ждали лишь условного сигнала — выстрела из орудия с плаца второй артиллерийской бригады. Но выстрела не последовало. Тем временем сотрудники Особого отряда всполошились. Начали выяснять, для чего заняты воинскими частями сад у Верийского моста и двор второй гимназии. Командир роты заявил сотрудникам Кедия, что прибыл для охраны Народного дома. Кедия вызвал к телефону начальника гарнизона. Тот сообщил, что не давал войскам никаких распоряжений, и приказал командирам рот отвести свои части в казармы. Об отряде, окружавшем военное училище, никто не знал.
Сообщение о новом восстании вызвало панику среди членов правительства. Начальник главного штаба Народной гвардии Джугели спешно стянул к Народному дому бронемашины и несколько рот пехоты.
План вооруженного восстания срывался. Правительство избегло ареста. Но члены отряда, окружавшего военное училище, не знали, что восстание потерпело неудачу. «Майор» — Нико Гоциридзе, «капитан» — Зауташвили и другие большевики по указанию Александра Махарадзе начали действовать за час до того, как части Народной гвардии и бронемашины прибыли к Народному дому.
Связной, посланный от Нико Гоциридзе, подбежал к Александру Махарадзе и доложил:
— Можно начинать.
Махарадзе окончил Тифлисское военное училище в пятнадцатом году. Окончив училище, он сразу же отправился на фронт. Здесь в 1917 году вступил в партию и в ноябре возвратился в Грузию. После того как ноябрьское восстание потерпело неудачу, он с партизанским отрядом перешел на Северный Кавказ, где отличился в многократных боях против войск Деникина и Бичерахова. За пылкость и отвагу друзья прозвали Махарадзе «пистолетом». Это был смуглый, красивый, невысокого роста, но удивительно правильного телосложения человек.
В одном из корпусов, расположенных во дворе училища, размещался унтер-офицерский батальон, несший при училище караульную и хозяйственную службу. Мито Чикваидзе, Вано Махатадзе и Нико Гоциридзе связались с солдатами этого батальона через служивших в нем большевиков — Шакро Верели, Вано Бурдули и Тедо Метонидзе.
В ночь восстания на посту у задних ворот училища стоял Вано Бурдули — крепкий, рыжеватый горец. О том, чтобы сегодня сюда на дежурство был назначен именно он, Бурдули, позаботились Шакро Верели и Тедо Метонидзе.
Александр Махарадзе вывел свой отряд на Великокняжескую улицу, затем подошел к часовому, стоявшему у ворот.
— Заря, — произнес он условный пароль.
— Пусть взойдет, — ответил Вано Бурдули.
Пока Нико Гоциридзе арестовывал дежурного офицера Чкония и стоявшего на часах юнкера Ахвледиани, Шакро Верели, Тедо Метонидзе и еще несколько солдат действовали во дворе училища. Они сняли часовых, стоявших внутри училища, проникли в караульное помещение, арестовали весь караул вместе с начальником караула и поставили всюду своих людей.
Вано Бурдули по одному пропустил во двор весь отряд Александра Махарадзе. Часть отряда, одетая в солдатскую форму, рассыпалась в цепь, залегла вдоль стены у здания цейхгауза, возле санитарной части и конюшни.
Махарадзе разделил шестнадцать человек в офицерской форме на четыре группы и повел в казармы. В его группу вошли офицеры Ладо Зардиашвили, Дата Тотибадзе и Рубен Какалов.
Бесшумно поднявшись по лестнице, офицеры направились в казармы первой, второй, третьей рот и в помещение артиллерийского отделения.
Махарадзе со своей группой поднялся на второй этаж. Длинный коридор освещался тусклой электрической лампочкой. В конце его, у окна, за маленьким столиком, сидел дежурный юнкер. Перед ним лежали список личного состава роты, ротный журнал, несколько учебников. В коридоре было тихо. Все спали. Изредка из открытых дверей доносился храп или сонное бормотание.