— Узнаю, помню. Но молчите. Поговорим после.
Метревели вспылил:
— Почему мы должны молчать? В чем дело?..
Юнкера, стоявшие у стены, поддержали Метревели одобрительным гулом. Некоторые из них вместе с Ладо даже двинулись вперед.
— Стой! — крикнул Степан Киларджишвили, низкорослый, коренастый офицер с кривыми, как у кавалериста, ногами, и навел на юнкеров наган.
— Убери наган! Убирайся отсюда! — стали кричать юнкера.
Один из них, Зураб Мачабели, смуглый высокий парень, схватил табуретку и изо всей силы запустил ею в Киларджишвили.
Защищая голову, Киларджишвили поднял руку с наганом и случайно нажал при этом на спуск. Ночную тишину прорезал выстрел…
Выстрел заставил вздрогнуть Чхеидзе, сидевшего в тот час в столовой за ужином со своей женой, молодой, стройной, светловолосой полькой, и шурином, бывшим офицером старой армии.
В ту же минуту в комнату вбежал унтер-офицер, скрывавшийся до этого в подвале.
— Господин полковник, большевики напали на училище, — доложил он взволнованно.
— Как? Каким образом? Что ты говоришь?! А где дежурный офицер? Где часовые?.. Где, наконец, вы сами пропадали?! — напустился на унтер-офицера разъяренный полковник.
Раздался второй выстрел. Полковник прошел в кабинет, снял висевший на стене коротенький японский карабин, положил в карманы патроны и снова вышел в столовую.
— Куда ты, Георгий? Прошу тебя, не ходи, — стала уговаривать его жена.
— Да ну, что ты…
За стеной, в квартире генерала Квинитадзе, заплакал ребенок. Самого генерала не было дома. Чхеидзе приказал унтер-офицеру и своему шурину взять винтовки и охранять семью генерала, а сам через боковую дверь прошел из кабинета в коридор. В полутемном коридоре не было ни души. Полковник опустил карабин дулом вниз, спрятал его за спину и двинулся вдоль стены. Неожиданно из спальни артиллерийского отделения донеслись шум и крики. Чхеидзе прижался спиной к стене.
Вслед за выстрелом, случайно произведенным Киларджишвили, юнкера, воспользовавшись замешательством среди офицеров, начали хватать все, что было под руками, — табуретки, щетки, сапоги. Все это полетело в Зауташвили и его товарищей.
Киларджишвили дал выстрел в потолок, но юнкера, осмелев, двинулись к офицерам. Бегишвили выстрелил и ранил Зураба Мачабели. Схватившись за грудь, раненый медленно опустился на пол. Тогда, подняв над головой подушки, матрацы и даже койки, юнкера всей массой навалились на офицеров. Киларджишвили выбежал в коридор. За ним — Бегишвили и Зауташвили.
Не добежав до лестницы, они заметили прижавшегося к стене полковника Чхеидзе.
— Руки вверх! — приказал Киларджишвили.
Полковник поднял руки, держа карабин дулом к потолку.
— Брось винтовку! — крикнул Киларджишвили.
В ответ Чхеидзе мгновенно опустил правую руку и выстрелил. Пуля попала Киларджишвили в живот. Он упал на лестнице. Бегишвили на бегу выстрелил в полковника из нагана, но промахнулся. Дать второй выстрел он не успел. Пуля пробила ему руку. Он выронил револьвер…
Юнкера бросились догонять офицера.
В одном нижнем белье, с винтовками в руках они выбежали во двор, залегли и открыли беспорядочную стрельбу. Стреляли наугад, ничего не видя в темноте.
Отряд Махарадзе, отстреливаясь, отступал…
Получив известие о готовящемся восстании и о нападении на военное училище, начальник тифлисского гарнизона приказал воинским частям выступить в город.
Стрельба доносилась теперь отовсюду. Стреляли в районе военного училища, в Ваке, Сабуртало, на Авлабаре, в центре города и на окраинах. Можно было подумать, что идут уличные бои.
Дата Микеладзе и Елена, супруги Сорокины, учитель пения Нижарадзе с семьей, кухарка Катя — все в страхе легли на пол. Только старый дворник Гаврила Доленко прохаживался по двору и под свист пуль беседовал со своим другом — дворовым псом:
— Слышишь, как свистят? — бормотал старик. — Вот опять, вот еще одна… С ума спятили, видно, и как это не надоест им проливать кровь, убивать друг друга… Что скулишь? Нас с тобой не трогают, никому, видать, мы не нужны. Эх, ты!.. Ну, пойдем, запрем ворота, не придет наш Корнелий, в тюрьме он, помоги ему бог…
Весть о том, что военное училище подверглось нападению, быстро облетела город. На следующий день, в полдень, в училище приехали Жордания, Рамишвили, Гегечкори и военный министр Георгадзе. Их встретили генералы Одишелидзе, Квинитадзе и начальник училища полковник Чхеидзе.
Президент и министры осмотрели место вчерашнего столкновения — плац и берег Куры, затем прошли в санитарную часть, где лежало тело погибшего в стычке юнкера Зураба Мачабели.