ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КИРОВ
29 мая 1920 года Киров получает новое, чрезвычайно важное поручение: он назначается полпредом РСФСР в Грузию; на него возлагается реализация заключенного с правительством Ноя Жордания договора. Перед отъездом из Москвы Киров в личной беседе с Лениным получает директивы о работе.
На перроне бакинского вокзала собрались рабочие, красноармейцы, командиры, партийные работники. Настроение у всех было приподнятое. Ждали специальный поезд, с которым должен был прибыть из Москвы Сергей Миронович Киров, назначенный полномочным представителем Российской Федерации в Грузии.
Среди встречавших находились Орджоникидзе, Микоян, представитель Коммунистической партии Азербайджана и прибывшие из Тифлиса коммунисты — Серго Кавжарадзе, Вано Махатадзе и Нико Гоциридзе.
Поезд плавно подошел к перрону. Выйдя из вагона, Киров расцеловался со своими боевыми друзьями — Орджоникидзе и Микояном, затем обратился с короткой приветственной речью к встречавшим его рабочим и красноармейцам. Бакинцы восторженно приветствовали Кирова. С его именем были связаны легендарная оборона Астрахани, с которой Баку жил, можно сказать, одной жизнью, разгром контрреволюции и установление советской власти на Северном Кавказе, борьба за советскую власть в Азербайджане. Когда в ночь с 27 на 28 апреля бакинские рабочие подняли восстание и свергли мусаватистское правительство, к ним на помощь пришла Одиннадцатая красная армия во главе с Орджоникидзе, Кировым и Микояном. Прибыв в Баку с первым бронепоездом, они помогли упрочить там власть революционного комитета.
— Все то, чем богат сейчас Азербайджан, все то, что является сейчас приманкой для капиталистических стран, над всем этим, — заявил Киров, — должен быть поставлен рабоче-крестьянский знак!
Киров прошел со встретившими его товарищами и друзьями в здание вокзала. Сели за стол. Орджоникидзе, одетый в военную гимнастерку и буденовку с пятиконечной звездой, любовно поглядывал на своего друга. Коренастый, с чуть скуластым лицом, с вдумчивыми и слегка прищуренными карими глазами, Киров воплощал в себе лучшие качества русского народа — трезвый ум, мужество, стойкость, гуманность, непоколебимую веру и упорство в достижении поставленной цели.
Он с давних пор был тесно связан с народами Кавказа, смело отстаивал в борьбе с контрреволюцией их национальные интересы и чаяния, связывал их борьбу с революционно-освободительной борьбой русского народа. Еще до революции он был известен как талантливый, с большими знаниями и широким кругозором публицист, как народный трибун. Глубокая правда, звучавшая в пламенных речах и статьях Кирова, делала их одинаково понятными, убедительными и горцам Северного Кавказа, и азербайджанцам, и грузинам, и армянам.
Вано Махатадзе, сидевший за столом напротив Кирова, не сводил с него глаз. Впервые он познакомился с ним в семнадцатом году, в Моздоке, на съезде делегатов народов Терской области. С тех пор Киров стал для него образцом революционного борца.
Тогда же на Северном Кавказе, вместе с Кировым и Орджоникидзе, работали Кавжарадзе, Махатадзе и Гоциридзе.
Контрреволюция бросила в семнадцатом — восемнадцатом годах все силы против Терской советской республики. Будучи членом военно-революционного штаба, Вано Махатадзе, как и другие партийные руководители, понимал, что у них нет достаточных сил, чтобы противостоять на юге немецким и турецким войскам, а на севере — контрреволюционным армиям. Для организации помощи Северному Кавказу правительство Терской республики направило Кирова в конце апреля восемнадцатого года в Москву. В июне, того же года предательски был убит председатель Совета Народных Комиссаров Терской республики Ной Буачидзе. Вслед за тем войска генерала Бичерахова перешли в наступление. Необходимо было в кратчайший срок организовать отпор. Это сделал Орджоникидзе — тогдашний чрезвычайный комиссар юга России. Прорвав с помощью бронепоезда кольцо бичераховских войск, он прибыл во Владикавказ. Его вагон стал местом пребывания боевого штаба, вокруг которого сплачивались все верные советской власти силы. В то же время Киров организовал в Астрахани экспедицию в помощь Терской республике. Но пробиться на Северный Кавказ этой экспедиции не удалось. По безводной Прикаспийской степи частям Красной Армии пришлось отступить обратно к Астрахани…