— Предъявите приказ.
— Письменного распоряжения у нас нет, — смутился Платон.
— Ну, а без приказа ничего не выйдет. Теперь в Тифлисе тысячи всяких комитетов.
Поднялся и второй шофер, здоровый парень в гимнастерке с расстегнутым воротом.
— А теперь, товарищи, опрокиньте по стаканчику и отправляйтесь домой. К нам и до вас приходили какие-то представители, но мы их попросили убраться подобру-поздорову.
Шофер был пьян. Рукава у него были засучены до локтей, на широкой груди красовалась вытатуированная фигура танцовщицы, на руке, между большим и указательным пальцами, якорь. Широкое, скуластое лицо с маленькими, узкими глазами расплылось в пьяную улыбку.
Он расхохотался:
— Значит, и вам захотелось поживиться гаражиком?
— Бросьте шутить, нам некогда! Не сдадите гараж — займем силой, — пригрозил Платон.
— Попробуйте, — ответил шофер с татуировкой на груди.
— Товарищи, — обратился к Платону и его солдатам шофер в куртке, — я начальник гаража. Здесь стоят правительственные машины Гегечкори и Чхенкели. На что же это похоже? Выходит, вы против правительства?
— Это не ваше дело. Сдайте немедленно гараж! — настаивал Платон Могвеладзе.
— Нет, этого я сделать не могу!
— Вызовите солдат! — приказал Платон стоявшему рядом Кукури Зарандия.
Отряд вошел во двор. Поняв, что сопротивляться бесполезно, шофер в кожаной куртке взял ключи и пошел к гаражу.
Телефон, висевший на стене в дежурной комнате, уже несколько минут непрерывно звонил. Джвебе Микеладзе взял трубку.
— Да, гараж… Кто говорит? Гегечкори?.. Сейчас… Подождите… — Джвебе подбежал к Платону и взволнованно сообщил:
— Гегечкори звонит. Машину требует…
— Не верь, это уловки шоферов.
— Нет, это верно. Нам лучше уйти отсюда.
— Не мешай! Не сбивай людей с толку! — рассердился Платон.
— Какие мы солдаты, если не выполняем приказаний своего правительства?! Это же анархия! — бросил Джвебе Микеладзе Платону в присутствии шоферов.
— Никакой анархии тут нет. Что же делать, если правительство бессильно? — возразил Платон.
— Подумаешь, какой подвиг — занять гараж! — продолжал спорить Джвебе.
— А ты хочешь, чтобы он большевикам достался? Ну, тогда, брат, убирайся отсюда!
— Это бандитизм!
— Как ты смеешь, молокосос?! — возмутился Платон и выхватил револьвер.
Но в тот же миг револьвер этот, сверкнув в воздухе, очутился в руках Ладо Метревели.
— Если мы пришли сюда по делу, так давайте заниматься делом, нечего баловаться оружием! — заявил он Платону.
Поднялся спор, началась перебранка, кто-то лез в драку… Солдаты, стоявшие на стороне Джвебе, возмутившись поступком Платона, ушли. С ними ушел и Геннадий Кадагишвили.
Платон послал Сандро Хотивари в бригаду, и тот привел еще десять солдат.
Шоферы отказались вести машины и, пока шла перебранка, сняли с них кое-какие части.
Добровольцы только к утру докатили машины до казармы.
Часа в три утра, когда артиллеристы катили машины по Ольгинской улице, показался отряд солдат. Платон приказал своим людям укрыться за углом, а сам, выйдя на середину улицы, преградил дорогу отряду.
— Стой! — крикнул он.
Отряд остановился. Платон подошел к командиру:
— Кто такие?
— Солдаты Армянского корпуса.
— Куда идете?
— Охранять гараж.
— Поручик, гараж уже охраняется солдатами Грузинской артиллерийской бригады.
— Не знаю. Мне приказано занять гараж.
— Мы не позволим.
— В таком случае я вынужден буду занять его силой.
— Попробуйте. На этой террасе и в окнах стоят пулеметы. В моем распоряжении пятьдесят солдат.
В подтверждение слов Могвеладзе артиллеристы защелкали затворами.
Поручик подумал немного и скомандовал:
— Правое плечо вперед, шагом марш!
Платон торжествовал. Он чувствовал себя героем.
— Здорово я провел этого поручика!
Однако часов в десять утра пришел приказ — машины отправить обратно в гараж.
Солдаты ругали Платона. После этого случая его прозвали Дон-Кихотом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ШАМХОР
У станции Шамхор, на магистрали Тифлис — Баку, на возвращавшихся с турецкого фронта солдат предательски напали банды Елизаветпольского национального комитета и бронированный поезд, посланный Закавказским комиссариатом.