— Кстати, есть одна новость. В Тифлисе появился опасный для нас человек, — начал информировать Киров своего советника.
— Кто это?
— Полковник Хаскель. Он представляет в Закавказье интересы Соединенных Штатов Америки.
Облокотившись на ручку кресла и поглаживая ладонью широкий лоб, Громов внимательно слушал Кирова.
— Вам известно, — говорил Сергей Миронович, — что президент Вильсон выступил в прошлом году на Парижской мирной конференции с программой, в которой предусматривал «самоопределение народов». Этот дипломатический ход рассчитан, конечно, на то, чтобы скрыть истинные намерения Антанты, направленные к созданию барьера против советского влияния, угрожающего интересам Англии и Америки в Азии и на Востоке. Отстаивая якобы право народов на самоопределение, — продолжал Киров, — Англия и Америка стремятся тем самым расчленить Советскую Россию, создать окраинные буржуазные государства, превратить эти государства в плацдармы для новой войны против Советской России. В Закавказье они поддерживают сепаратистские устремления меньшевиков, дашнаков и мусаватистов для того, чтобы подчинить своему влиянию закавказские республики. С потерей Азербайджана Англия и Америка лишились бакинской нефти…
— Ох, эта нефть, не дает она им покоя! — воскликнул Громов. — Через Грузию проходит бакинский нефтепровод. Грузия является ключом и к Кавказу, и к Турции, и к Персии, и к Индии.
— Кроме того, — вставил Киров, — наиболее выгодным коммерческим путем между персидскими нефтяными месторождениями и внешним миром служит дорога Баку — Батум — Дарданеллы. Вот почему Англия и Америка цепляются сейчас за Азербайджан, Грузию и Армению. Их влекут сюда природные богатства Закавказья. Они не теряют надежды, что бакинская нефть все равно останется за ними. Программа Вильсона, как я уже сказал, предусматривает расчленение России, причем в «дополнение» к мандату на Армению Америка требует мандаты на Грузию и Азербайджан. Надо полагать, что в связи с этим в Закавказье и объявилась миссия полковника Хаскеля…
— Вряд ли Хаскель добьется успеха, — перебил его Громов. — Империалисты и в прошлом терпели в Закавказье неудачи, а теперь у них подавно ничего не выйдет. Народы Закавказья прекрасно понимают, что только в союзе с Советской Россией и с ее помощью они смогут обрести свободу, наладить нормальную экономическую и политическую жизнь.
— К сожалению, ни меньшевики, ни дашнаки, ни свергнутые уже трудящимися Азербайджана мусаватисты этой истины понять не могут. Правда, с грузинскими меньшевиками дело теперь обстоит несколько иначе. В их партии возникает серьезный раскол. Это создает возможность найти с Жордания и его группой, занимающей как бы позицию центра, общий язык. Но пока что все наши старания в этом направлении не увенчались успехом. Найти общий язык с Жордания не удается. Впрочем, посланный с этой целью в Грузию Никитин обнадеживает нас…
— Мне кажется, что грузинские коммунисты не ошибаются, утверждая, что этого можно добиться только путем восстания.
— Да, видно, Грузии не избежать восстания, — заметил Киров.
Потом он начал говорить об ответе на ноту Рамишвили, требовавшего отозвать из Тифлиса и Батума ряд сотрудников полномочного представительства якобы за нарушение международного права.
— Ответьте, — сказал Киров, передавая ноту Громову, — со всей дипломатической сдержанностью и тактичностью, напишите, что мы ждем от господина Рамишвили улик, обосновывающих выдвинутые им обвинения; если они действительно подтвердятся, требование грузинского правительства будет выполнено.
Киров и Громов распрощались, крепко пожав друг другу руки…
После этой беседы прошло две недели, но Киров все еще не получил от Рамишвили ответа на свою ноту. Улик у Рамишвили так и не оказалось.
В ГОСТЯХ У СВОЕГО УЧЕНИКА
Грузия неуклонно катится к большевизму…
Корнелий с увлечением работал над рассказом «Шамхор». Документы передали ему Махатадзе, Карпов, Круглов, машинист Менжавидзе и другие участники шамхорских событий. Но то, что происходило в те дни в Грузии и за ее пределами, не давало Корнелию возможности сосредоточиться как следует над работой.
Овладев с боями Перекопом, Красная Армия ворвалась в Крым и разгромила армию Врангеля. В Армении вспыхнуло восстание. Дашнакское правительство пало. В Эривани была установлена советская власть. С тревогой и страхом следили правители Грузии, как восторженно воспринималась каждая победа Красной Армии, как изо дня в день росли симпатии народа к Советской России.