Выбрать главу

Ростиашвили выглянул из засады. За пригорком он увидел солдат и среди них ненавистного ему Миха Гагнидзе. Теперь у него уже не было никакого сомнения в том, что Девдариани готовит ему ловушку.

Поручик снова попытался продвинуться вперед.

— Не подходи! — разъярясь, крикнул Ростиашвили.

Девдариани все шел.

— Подожди, Ростиашвили, не стреляй… — умоляюще попросил он солдата. — Мне надо с тобой поговорить… Я ведь добра тебе желаю, уверяю тебя — приказ отменен.

Но Ростиашвили, увидевшего своего кровного врага Миха Гагнидзе, уже никак нельзя было убедить.

— Нет, не верю. Стой! Убью! — угрожал он поручику.

Видя, что Ростиашвили в самом деле сейчас выстрелит, Гагнидзе крикнул поручику:

— Назад, господин поручик! Ложитесь!

Однако Девдариани, наперекор рассудку, двигался вперед. Страх перед судом и позор толкали его на безумный поступок.

— Нет, не стреляй, Ростиашвили! — продолжал выкрикивать он бессвязно. — Не убивай меня… Давай поговорим…

Но тут один за другим прозвучали два выстрела, Девдариани упал. Сопровождавшие его солдаты продолжали лежать. Все вокруг застыло в напряженной тишине. Ростиашвили не выдержал и поднял голову. Он увидел, как Гагнидзе приподнялся и медленно пополз в его сторону. Ростиашвили прицелился, но выстрелить ему не пришлось. Прежде чем он успел спустить курок, раздался залп из трех винтовок, и его враг грузно повалился на землю. Трое солдат тотчас поднялись с земли и бегом направились в сторону деревни Диди Лило…

Ростиашвили встал, выпрямился. Недалеко от него, шагах в двадцати, лежали, раскинув руки, поручик Девдариани и старшина Гагнидзе. Вокруг было пустынно. Только небольшие озера, серебрившиеся рябью, казались живыми. Сумерки густели. Вдали виднелась окраина города. Там уже мерцали редкие огни.

Ростиашвили взял винтовку «на ремень», бегом спустился с горы и зашагал по дороге в Кахетию.

НОЧЬЮ

Точность хороша в человеке,

Осторожность все предусмотрит.

Народное
1

После парада Корнелий направился домой. На Верийском спуске, около цирка, его догнал Мито, одетый в серую шинель и солдатскую папаху.

— Молодец, Корнелий, хорошо поработал сегодня, — шепнул он и пожал другу руку. — Теперь не будешь жаловаться, что ходишь без дела… Вано в восторге от тебя!

Корнелий, смутившись, как-то растерянно посмотрел на Мито.

— Давно я не видел Вано. Ты не встречаешься с ним?

— Встречаюсь, конечно. У Вано сейчас дел по горло, во! Могу тебе кое-что интересное рассказать, свернем сюда… — и, взяв Корнелия под руку, Мито повел его по Набережной.

Корнелий насторожился, широко раскрыв глаза.

— Так вот, слушай. Но все это, конечно, между нами… Сегодня ночью начинаем. Я назначен командиром отряда, которому поручено овладеть арсеналом. Так давай вступай в мой отряд…

— Я согласен, — не колеблясь ответил Корнелий.

— Вот и хорошо. Я дам тебе записку к Лео Иосебашвили. Ты знаешь, где он живет?

— Знаю… На Иорской, возле Худадовского леса.

— Точно. Явишься к нему ровно в восемь. У него сборный пункт.

С запиской Мито Корнелий явился в назначенный час к Лео Иосебашвили. Там он застал много рабочих и бывших солдат, среди которых были и боевые друзья. Отсюда все отправились к старому рабочему Главных железнодорожных мастерских Степану Дангадзе, жившему неподалеку от арсенала, в маленьком доме, приютившемся в саду.

Шли небольшими группами, чтобы не обратить на себя внимания.

В доме Дангадзе их ждал Мито. После проверки все члены отряда спустились в подвал и получили там винтовки, патроны и ручные гранаты.

Ночь была темная, холодная. Вооруженные люди поодиночке направлялись к арсеналу. Сюда же подходили отряды из других пунктов города.

2

Вечером к Эстатэ забежал его брат Джибо. Он рассказал о бегстве из авлабарских казарм Ростиашвили и еще нескольких солдат и убийстве поручика Девдариани и старшины Гагнидзе. Джибо был сильно взволнован, он опасался, что за это дело он будет предан военному суду.

Эстатэ, Вардо и Нино сидели в столовой за чайным столом.

— А ты тут при чем? — недоумевающе спросил Эстатэ. — В побеге солдат ты никак не виновен, а что касается того, что солдаты идут за большевиками, то что ж тут могут поделать офицеры? Рамишвили вольно говорить что угодно, отдавать офицеров под суд, но положение этим все равно не спасешь.

— Нет, нет, от этих большевиков не будет нам спасения! Загонят они нас в могилу. Ни в какие Европы я уже не верю, — сокрушалась Вардо, теряясь в догадках, откуда можно ждать помощи.