Так, то умоляя телеграфиста, то посылая ему угрозы, пытался Абхазава связаться с Елизаветполем. Но дежурный телеграфист станции Елизаветполь не пожелал внять мольбам штаб-ротмистра. Видно, он тоже сочувствовал большевикам. Абхазава только через час удалось передать телеграмму.
«Елизаветполь. Командиру татарского полка князю Магалову. Еду бронированным поездом. Позади пять эшелонов. Требуют моего разоружения. Прошу прибыть на вокзал. Подробности на месте. Командир бронированного поезда и партизанского отряда штаб-ротмистр Абхазава».
Из Елизаветполя Абхазава приказал начальнику станции Акстафа не выпускать ни одного эшелона и предупредить их, что путь из Акстафы на Елизаветполь минирован.
Представители эшелонов сделали еще одну попытку уладить конфликт мирным путем. Им удалось связаться по прямому проводу с Тифлисом. Этого же добивались в тот день и правители Закавказья.
— Кто говорит? — спросил Белогорский, подойдя к аппарату.
— Председатель Тифлисского исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов.
У аппарата был сам Ной Жордания.
— Нам сообщили, — сказал он Белогорскому, — что вы хотите разоружить бронированный поезд, направленный из Тифлиса для охраны пути от разбойничьих банд. Этого мы, конечно, не допустим. Наш совет вам — продолжайте мирно свой путь. Мы гарантируем, что в этом случае никто вас не тронет. Если же вы будете упорствовать, то ни один эшелон не будет пропущен на Баку, и может произойти кровопролитие.
— За кровопролитие вы ответите перед народом…
— Не запугивайте нас, мы знаем, что делаем. Я еще раз даю вам слово, что команда бронепоезда не предпримет никаких вооруженных действий против эшелонов…
— Да?.. И все же, несмотря на все ваши заверения, мы настаиваем, чтобы бронепоезд был убран с пути нашего следования. Доверять его команде мы не можем!
Этот ответ возмутил Жордания.
— Ну, как знаете! — угрожающе заявил он. — Если вам не угодно согласиться с нашими условиями, то за последствия мы не отвечаем. В конце концов, если вы не доверяете команде бронепоезда, то с таким же основанием и она может не доверять вам. Теперь как знаете! До свидания! — резко оборвал Жордания разговор.
Однако положение складывалось не в пользу закавказских правителей. На участке Агтагля — Акстафа скопилось уже шестнадцать воинских эшелонов и несколько пассажирских и почтовых поездов.
Когда об этом стало известно в Тифлисе, правительство всполошилось.
Войдя в кабинет заместителя председателя военной секции Совета рабочих и солдатских депутатов Еленина, Жордания уже заискивающе обратился к нему:
— Создалось сложное и угрожающее положение, товарищ Еленин. Эшелоны не только отказываются сдать оружие, но и требуют разоружить бронепоезд. Я попросил бы вас выехать на станцию Агтагля и организовать там пропуск эшелонов в сторону Баку.
— Ной Николаевич, ведь я предупреждал… А теперь, смотрите, какая каша заварилась, и мне расхлебывать ее, — недовольно ответил Еленин.
— Вы правы, поторопились мы, не подготовились как следует. Но что поделаешь, нужно найти выход…
— Ладно, постараюсь сделать все, но только при условии — не требуйте больше разоружения солдат.
Жордания был так перепуган тем, что эшелоны из Караяз и Пойлы могут повернуть на Тифлис, что сейчас же дал безоговорочное согласие.
Еленин направил на станцию Агтагля членов Исполнительного комитета Тифлисского Совета рабочих и солдатских депутатов Сивенко, Крупко и Митюхина.
Кроме того, Жордания обратился по телеграфу от имени Закавказского краевого центра Советов к Бакинскому Совету с предложением направить в район Акстафы свою делегацию, для того чтобы уладить конфликт.
Это решение было сообщено Абхазава. Командиру бронепоезда предписывалось «ввиду изменившихся обстоятельств», избегая столкновения с эшелонами, направить бронепоезд в Елизаветполь, там разоружить его и спустить с рельсов.
Однако Абхазава успел уже к этому времени заручиться согласием Магалова и Рафибекова на участие в разоружении эшелонов и поэтому стал убеждать краевой центр не отказываться от намеченной операции.