Солдаты всех эшелонов потянулись на ночной митинг. Вспыхивали огоньки цигарок. От дыхания многолюдной толпы в морозном воздухе стояли клубы пара. Снег скрипел под ногами.
Перед станционным зданием на двухосной платформе устроили трибуну. По обеим сторонам ее установили факелы. Солдаты плотной массой окружили платформу, на которой находились Белогорский, Карпов и другие члены революционного комитета. Лица у всех были озабоченны и хмуры.
Митинг открыл один из рядовых солдат. Он предоставил слово Белогорскому.
Черная ночь стеной надвинулась на озаренное факелами пространство.
Белогорский подробно рассказал солдатам о переговорах с Магаловым и Абхазава и сообщил условия, на которых они предлагали пропустить эшелоны.
Предварительное согласие делегации на разоружение двух эшелонов вызвало всеобщее недовольство. На трибуну поднялся бородатый солдат, прозванный в своей части «Папашей».
— Товарищи! — начал он свою речь. — Кто преградил нам путь на Баку? Кто затеял борьбу с нами, с солдатами, возвращающимися с фронта?
— Контрреволюционеры! — загремела огромная толпа в один голос.
— Да, именно они, — продолжал Папаша, — меньшевики, мусаватисты и дашнаки, армянские купцы, азербайджанские беки и грузинские дворяне. Они хотят завладеть нашим оружием, чтобы задушить революцию. Да, именно для этого оно им нужно. Но ни одной винтовки, ни одного пулемета, ни одного орудия не отдадим мы врагам революции. Все штыки, все патроны, все пулеметы и орудия — против гидры контрреволюции! Если мы, товарищи, согласимся разоружиться, то это будет изменой нашей революционной родине, рабочему классу, беднейшему крестьянству, которые сейчас самоотверженно борются за наше общее дело.
— Не сдавать оружия! Едем на Баку! Даешь бронепоезд! — гудела встревоженная солдатская масса.
После выступления Папаши Карпову с большим трудом удалось успокоить солдат и уговорить их сдать оружие двух эшелонов.
Белогорский сообщил в Шамхор о решении митинга. Магалов и Абхазава расценили уступку как проявление слабости и растерянности. Однако они подтвердили свое согласие ограничиться разоружением двух эшелонов.
Девятого января, на рассвете, эшелоны двинулись со станции Долляр. Узнав об этом, Магалов приказал восстановить разобранный перед Шамхором путь.
По одну сторону станции в окопах и канавах вдоль полотна залегли банды Рафибекова, по другую расположился конный полк Магалова. Командирами в этом полку были грузинские князья — бывшие офицеры Дикой дивизии, Нижегородского и Тверского драгунских полков. В некотором отдалении от полка Магалова, на закрытой позиции, стала батарея, которой командовал капитан Гигаури. Путь на Баку преграждал бронепоезд.
Шамхор был превращен в западню для эшелонов. То, что было подготовлено здесь, уже не походило на прежние неорганизованные действия отдельных банд. Это была тщательно продуманная военная операция, в разработке которой принимали участие Закавказский комиссариат и военные специалисты.
Впоследствии виновники шамхорской бойни Жордания и Рамишвили удивлялись, кто мог без их ведома поручить Абхазава и Магалову провести разоружение эшелонов. Они очень неумело старались ввести в заблуждение общественное мнение, чтобы снять с себя вину за кровавое шамхорское дело.
Магалов, Рафибеков, Тигранян и турецкий майор стояли на перроне, окруженные офицерами и беками — главарями банд. Рафибеков, окончивший в Константинополе французский лицей, разговаривал с турецким майором по-французски. Турок сохранял бесстрастное выражение, хотя в душе ликовал: Кавказской армии готовился удар в спину! Политическая ситуация в Закавказье складывалась так, что турецкие дивизии могли беспрепятственно двигаться на Тифлис, Эривань и Баку. Турецкий майор подражал европейцам. В меньшей степени это удавалось Рафибекову, хотя он до синевы брил свое продолговатое, с двойным подбородком лицо и без особой надобности украшал огромный нос пенсне в золотой оправе.
Магалов не сомневался в успехе предстоящей операции, и это очень радовало турецкого майора. А Рафибеков щурил от удовольствия масленистые глаза, рассыпался перед Магаловым в любезностях.
Магалов посмотрел в бинокль в ту сторону, откуда должны были подходить эшелоны, и увидел паровозный дымок.
— Подходят! — крикнул он.
К восьми часам утра к станции Шамхор подошел первый эшелон. Абхазава, как и в Караязах, предложил солдатам выйти из вагонов. Затем его «партизаны» отобрали у них оружие и быстро пропустили эшелон на Баку. Так же был разоружен и подошедший спустя некоторое время второй эшелон.