Я не упомню ни одной белой банды в тюрьмах Техаса, которые бы организовались на воле. Так, по-бандитски, наши люди на воле в основном не живут. И даже сейчас, после многих лет существования, ни у одной из этих банд на воле в сущности нет настоящей организации. У белых банд ситуация совсем иная, чем у цветных. Покалеченные, Кровь, Ученики Гангстера, Мексиканская Мафия, Синдикат Техаса, Объединённая Раса и Ацтека — это только некоторые, — являются обширными криминальными империями. Большинство из них организовались на воле как просто бандиты, и просто поддерживают свою структуру с обеих сторон тюремной стены.
Белые банды смешаны с преступными бандами этого вида, но белые банды единственные, которые заклеймены, как «расистские» и «сторонники расового превосходства». Ирония заключается в том, что, хотя большинство чёрных и латиноамериканцев попадают сюда полноправными членами расово чистых уличных банд, которые так ненавидят белых, мы именно те, кого называют «ненавистниками».
Администрация это, конечно, понимает, но утверждает, что она не имеет никакого контроля над тем, как нас там классифицируют. В то же время большинство надзирателей нижнего уровня цветные и тоже, вместе с другими заключёнными, разделяют ту же вражду к нам.
Суды постановили, что независимо от того, насколько бы ни было целесообразным разделение заключённых по расам, это недопустимо, потому что это будет дискриминацией национальных меньшинств. И неважно то, что страдают больше всего от интеграции белые. Общество должно защитить «гражданские права» тех, кто охотится на белых. Самое смешное в том, что у большинства молодых белых, которые попадают в этот ад, никогда и в мыслях не было «расизма» или «ненависти», пока они не попали в тюрьму и не узнали правду.
Поэтому, движимые желанием выжить, белые вступают в тюремные банды. Во враждебном мире им нужны товарищи. Их намеренно помещают в такое положение, в котором, чтобы достойно выжить, их вынуждают поступить так, чтобы получить клеймо «расового ненавистника» и даже «террориста».
Есть и другие репрессии. Помещённый в «адсег», не может принять участия в реабилитационных программах — ни в образовательных, ни в профессиональных, ни в лечении от наркозависимости. А так как, все кандидаты на досрочное освобождение должны пройти через эти программы, то, если я считаюсь членом банды, то у меня нет шанса на досрочное освобождение. В то же время, все юристы твердят, что все эти программы помогают вернуться в общество, но для нас таковых не предусмотрено.
Следует сказать, что латиноамериканцев-членов банд, так же, как и белых, в ГУБ записывают автоматически. По не понятным для меня причинам, чёрных членов банд в ГУБ сразу не записывают, и поэтому, их помещают в «адсег» не автоматически. Так как чёрные содержатся не на строгом режиме то от них, — во всяком случае, от вставших на путь исправления, — требуется обязательное участие в реабилитационных программах, что помогает им заново интегрироваться в социум. Только оттого, что они не содержатся в «адсеге» и не состоят в списках ГУБ, их шансы на досрочное освобождение весьма велики.
Пресловутое клеймо «расовых ненавистников» и «расистов» затрудняют поиск работы после освобождения, а также закрывает нам доступ к различным государственным программам. И это — только за то, что мы сопротивляемся ненависти тех, кто обвиняет белых во всех неудачах собственной расы.
Мне кажется, что цветные тоже остаются в базе данных ГУБ после освобождения, но реже, чем белые. В отделе по работе с бандами (Gang Intelligence, GI) мне сказали, что поскольку мы «расисты» и «расовые ненавистники», мы являемся нарушители порядка и должны находиться под надзором даже после выхода на свободу. Это поддерживает миф о том, что расовая проблема существует из-за белых «расистов».
Политика здесь точно такая же, как и во всём обществе. Для чёрных ненависть к белым настолько нормальна, что никто уже не обращает на неё особого внимания. В тюрьме белые очень быстро понимают, что без расового сознания им не выжить. Расовое сознание запрещено здесь так же, как и на воле, а от расовой ненависти страдаем больше всего мы. Невозможно осознать всю глубину этой несправедливости, и то, через что нам приходится проходить из-за этих мерзейших двойных стандартов.