Казалось, лицо Уэста удивленно смягчилось, но он все еще крепко прижимал ребенка к груди.
— Мне бы хотелось познакомиться с племянницей, — произнес я как можно ровнее. — Пожалуйста.
Что-то внутри скребло за душу, подталкивая вперед, вынуждая протянуть руку и прикоснуться к единственному, что еще связывало меня с моей семьей.
Челюсть Уэста напряглась, но он встал и ослабил хватку на свертке. Не для того, чтобы передать ее мне, а чтобы я мог мельком взглянуть.
Шагнув вперед, я уставился на ее личико. На меня смотрел самый маленький человечек, которого я когда-либо видел в жизни. Ее кожа казалась абсолютным совершенством, гладкая, кремово-белая с легким розовым румянцем. Крошечные пухлые губки были ярко-красными, а глаза — сине-зелеными, тот же оттенок, который я видел каждый раз, когда смотрел в зеркало. Когда она повернулась в руках Уэста, чтобы потянуться, из-под одеяла выглянуло крошечное ушко, и, конечно же, это оказалось смешное ухо Дамбо.
Это было уже слишком.
Подавив рыдание, я пробормотал что-то вроде:
— Забудь, — резко развернулся и быстро зашагал по увядающей траве газона к подъездной дорожке.
Уходя, я слышал, как он бросил мне вслед:
— Давай, Нико, уходи. В этом ты действительно хорош.
Я не давал волю слезам, пока не сел в машину, а затем направился по знакомой дороге прочь из этого богом забытого города.
ГЛАВА 4
Уэст
Я ошарашено смотрел ему вслед. И это все? Так вот как он отреагировал на встречу с прекрасной малышкой Адрианы? На единственного члена своей семьи — крошечную жизнь, которую должен оберегать? Снова ушел?
Адриана постоянно пыталась убедить меня, что Нико достойный человек, заслуживающий любви и прощения, но я никогда в это не верил. И теперь, стоя на заднем дворике ее дома, окончательно удостоверился, что был прав. Нико оказался бессердечным мудаком, эгоистично бросившим ее, когда она больше всего в нем нуждалась. Мудаком, никогда не оглядывающимся назад, так и не повзрослевшим, и заботящимся только о себе.
Я не спеша побрел к дому, понимая, что придется отдать Пиппу этому эгоистичному придурку. Меня мутило от одной только мысли о том, чтобы оставить малышку на его попечении. Он никак не мог позаботиться о новорожденном. Ни за что. Ставлю свою медицинскую практику на то, что он в жизни не менял подгузник и не кормил из бутылочки. Черт, да я буду шокирован, если он вообще держал когда-нибудь младенца на руках. Что именно он планирует делать, пока идет процесс усыновления?
Не успел я потянуться к дверной ручке, чтобы войти в дом, как вдруг раздался звук ожившего двигателя автомобиля. Гравий на подъездной дорожке захрустел под колесами, а затем, как только машина удалилась за пределы слышимости, все стихло. Кто это уехал? Разумеется, не тот человек, который должен взять на себя ответственность за Пиппу. Я бы убил его за такое.
Войдя внутрь, я увидел, как Хон и Голди выглядывают из окон, опираясь на столик для завтрака.
— Этот парень серьезно свалил? — гаркнул я. Они оба резко повернулись и посмотрели на меня, Голди поспешила забрать Пиппу из моих рук, а Хон согласно кивнул. — Какого хрена?
— Уэст, думаю, все происходящее — большое потрясение для него, — мягко ответил Хон. — Нико не был в Хоби лет пятнадцать. Дай ему передышку.
— Пожалуйста, скажи мне, что он согласился позволить Уорнерам удочерить ее, — обратился я к адвокату. — Он обязан это сделать.
— Он не подтвердил это, но в его голосе звучало облегчение, когда я рассказал ему о них.
— Слава богу, — пробормотал я, садясь на мягкий диван и приглаживая руками волосы. Если парень готов дать Пиппе шанс на лучшую жизнь, можно простить его за то, что он засранец.
Голди подошла и ласково погладила меня по плечу, одарив той же нежной улыбкой, что и в конце тяжелого рабочего дня.
— Милый, почему бы тебе не пойти домой и не отдохнуть? Это был долгий день. Я побуду с Пиппой, пока Нико не вернется.
— Голди, он не в состоянии о ней заботиться. Ты не можешь позволить ему...
Она сжала мое плечо, заставив умолкнуть.
— Я в любом случае останусь на ночь. Ты же знаешь, я не брошу малышку, пока не буду уверена, что он в состоянии о ней позаботиться. Ты устал. А теперь идите домой, доктор Уайльд.
Взглянув ей в глаза, я увидел строгую медсестру, которую знал с тех пор, как ребенком играл в дедушкином медицинском кабинете. Черт, она, наверное, и мои подгузники когда-то меняла.
— Да, мэм, — пробормотал я. — Увидимся завтра.
Вернувшись к пикапу, я убрал из него автолюльку, которую оставил на крыльце Адрианы, стараясь не думать о том, как Нико Салерно будет ломать голову, пытаясь установить ее на заднее сиденье арендованной машины.
Проехав несколько кварталов до центра города, я заметил его машину, припаркованную на пустой стоянке небольшого городского парка слева. Так и не разглядев, за рулем Нико или нет, я попытался не слишком явно пялиться в ту сторону, не в силах решить, разочарован я или рад тому, что он остался в городе.
Через два квартала свернул на подъездную дорожку и, обогнув ее, въехал в отдельно стоящий гараж позади дома. Я жил в квартире над своей частной клиникой, расположенной в большом старом доме в викторианском стиле, недалеко от центра города. Один из моих дедушек основал эту частную медицинскую практику еще в середине семидесятых и передал ее мне, когда вышел на пенсию несколько лет назад. Дедушка и Док пытались подарить мне и дом, ссылаясь на то, что он — часть практики, но я отказался. Вместо этого выкупал у них здание ежемесячными платежами, которые раздражали их до крайности, каждый раз, когда они замечали поступление оплаты на своих банковских счетах.
Уверен, когда выплачу все до последней копейки, меня будет распирать чувство гордости за свой великолепный дом, хотя я и без того абсолютно счастлив, живя и работая здесь каждый день.
Проезжая небольшую парковку для пациентов, я заметил знакомый черный внедорожник, припаркованный на ней, и вышел, направляясь к своему брату Хадсону, который сидел на заднем крыльце, уткнувшись в телефон.
— Привет, — обронил я, проходя мимо него, чтобы открыть заднюю дверь, ведущую в кухню. — Что здесь делаешь? Думал, ты вернешься в Даллас.
На нем все еще был костюм, в котором он приходил на службу по Адриане, и до меня вдруг дошло, что я уехал, даже не удосужившись поблагодарить свою семью за присутствие и поддержку.
— Зашел узнать, не хочешь ли составить мне компанию, — проговорил он, не отрываясь от телефона и следуя за мной по пятам. Несмотря на непринужденность в голосе, я с уверенностью мог сказать, что его предложение неслучайно.