Мы шли ловить
Прыщавого подростка
В рубашке синей
И в чужих штанах.
Мы шли ловить
Большого человека,
Который наши тайные мученья
И нашу человеческую трусость
Перечеркнул попыткою побега.
И мы ловили родственную душу,
Не понимая этого еще,
И не Шмелева,
А себя ловили -
Рабы всепобеждающей казармы,
А он бежал
И плакал,
И бежал...
Мы беглеца поймать бы не сумели, Но та лошадка,
Что его дразнила
Свободою своей издалека,
Любезно предоставила и спину,
И ноги,
И ефрейтор мускулистый
Погоню продолжал на четырех!
Какая лошадь
И какое счастье,
И похвала от командира части!..
И был беглец настигнут
И доставлен
В комендатуру,
Где перекусил
Себе зубами
Вены за запястье...
ВСТРЕЧА
"А что мы в сущности знаем -
Любители сделать дыру
В картоне,
В своем виске
Или в глазу соседа,
Или пальцем - в песке?..
А что мы в сущности значим -
Любители бормотухи
И крепкого табака,
Валяющие дурака
Пока не наступит отбой?.."
Такие смурные мысли
Во мне возникали,
Когда
В горящей июльской степи,
На камень горячий усевшись,
Ребристый кусок арматуры
Я в норы бесцельно совал.
И думал:
"Далеко же суслик
Забрался..."
Такое занятье:
В норе ковырять
Или в зубе
Спасает стройбат от безумья.
Но только мне холодно стало!..
Ожог ледяного металла
Волною прошел по загривку.
Я вздрогнул...-
За мокрой спиною
На выжженой тверди,
Как фаллос,
У камня змея поднималась
И тонкое жало
Дрожало.
Ну что же, гадюка,
Сапог мой
Твою размозжит головенку,
Подкова моя холоднее...
Смелее, гадюка!
Но, Боже,
На этой узорчатой коже
Такие сверкали глаза!..
Что я,
Отступая с пригорка,
Дрожал от удара тоски,
От желчи,
От мудрости горькой...
О змейка
С глазами поэта,
Убитого близ Пятигорска,
Откуда они у тебя?!.
Откуда?..
О страшное чудо...
Я брел наугад,
Но, казалось,
Что мне не уйти от пригорка.
Я брел,
И вокруг загибалась
Земли воспаленная корка...
1976
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Я вернусь в ноябре, когда будет ледок на воде, Постою у ворот у Никитских, сутулясь в тумане, Подожду у "Повторного" фильма повторного, где
Моя юность, возможно, пройдет на холодном экране.
Я вернусь в ноябре, подавившись тоской, как куском, Но сеанса не будет и юности я не угоден.
Только клочья тумана на мокром бульваре Тверском, Только желтый сквозняк - из пустых подворотен...
1975
ЧУВСТВО ПОКОЯ
Безмерное чувство покоя
В ту ночь посетило меня.
Огромное тихое счастье
Сидеть в одиноком тепле
И знать,
Что тебя не настигнет
Холодная дикая степь,
Что руки ее ледяные,
Что вьюга пустых полустанков,
Что ящик солдатской казармы,
Отравленный газом кишечным,
Остались за тысячи верст.
Как чудно!..
Как чутко!..
Чуть слышно
За стеклами лепится снег.
А лягу в постель
И увижу:
Безбрежное летнее утро.
Спят куры в пыли золотистой,
Спят мухи на стеклах веранды,
Спят люди:
Один - под телегой,
Другой - в старомодной карете,
А третий,
Наверное, я,
Лежит под раскидистым дубом,
Блаженно во сне улыбаясь,
И птица
Сидит на руке...
1975
ВОСПОМИНАНИЕ О МЕТЕЛИ
Мокрый снег. За привокзальным садом
Темнота, и невозможно жить,
Словно кто-то за спиной с надсадом
Обрубил связующую нить.
Мертвый час. Не присмолить окурка, Мерзнут руки, промерзает взгляд...
Вдоль пустынных улиц Оренбурга
Я бреду, как двести лет назад.
Что-то волчье есть в моей дороге -
В темноте да на ветру сквозном!..
И шинель, облапившая ноги,
Хлопает ноябрьским сукном.
Хлопают дверьми амбары, клети,
Путь лежит безжалостен и прям.
Но в домах посапывают дети,
Женщины придвинулись к мужьям.
Но, уйдя в скорлупы да в тулупы, Жизнь течет в бушующей ночи.
Корабельно подвывают трубы,
Рассекают стужу кирпичи.
И приятно мне сквозь проклятущий, Бьющий по лицу колючий снег
Видеть этот медленно плывущий
Теплый человеческий ковчег...
Из цикла "ВСЕСОЮЗНАЯ ГЕОГРАФИЯ"
КИЕВ
Еще не расцвели каштаны,
Но розоватый воздух нежен.
И этот праздник долгожданный
С весенним солнцем перемешан.
И бабы - как из молока -
Хохочут у днепровской кущи,