— Очаровательно! — гневно бросила девушка и сделала большой глоток вина.
Некоторое время Роман смотрел в потолок, в окна, себе под ноги, тогда как Гизелла выжидающе цедила солнечно-розоватый напиток, игривые нотки которого уже водворились в ее сознании.
— Ты должна четко представлять, на что идешь, — сказал наконец мужчина. — Я не разбиваю сердца. И не хочу, чтобы у этой связи были последствия. Под последствиями я понимаю всевозможные драмы, истерики, претензии, — исчерпывающе разъяснил он свою точку зрения.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Гизелла была заинтригована. Она не могла понять, из-за чего столько нервозной болтовни. Теоретически она предполагала, что собой представляет близость между мужчиной и женщиной. И более прочего в этом действе ее волновали возможные болезненные ощущения, как у многих бывает в самый первый раз. Она много раз думала об этом и решила, что проблема не стоит беспокойства и что боль вряд ли будет такой сильной, чтобы нельзя было пережить. Все это проходит.
Возможно, настал ее час, со свойственным ей практицизмом рассуждала Гизелла.
Выслушав предостережения Романа, она таинственно улыбнулась ему и сказала, понизив голос:
— Нельзя разбить сердце, которое не знает любви. А для любви одной страсти мало… Поверь, ты ничем не рискуешь. Мы даже толком-то и не знаем друг друга.
— У вас в Новой Зеландии все такие? — изумленно спросил князь.
— Какие?
— Откровенные и отчаянные, — уточнил он.
— Представления не имею. У тебя вся жизнь впереди, чтобы это узнать.
Гизеллу разбирало любопытство. Она понимала, что многое, очень многое было скрыто от нее. Возможно, она все это время недооценивала роль мужчины в жизни женщины, но таков уж был скудный опыт юной фермерши.
— …посмотри на меня! — услышала она призывный голос Романа и вышла из задумчивости. — Гизелла… — нежно проговорил он.
Ей нравилось, как он зовет ее по имени.
Роман сел на край своего кресла, чтобы быть к ней ближе. Взялся рукой за ее подбородок, заглянул в повеселевшие зеленые глаза.
— Ты здесь? Ты со мной? Ты понимаешь, что происходит? — спросил он.
Гизелла трижды кивнула в ответ на все вопросы.
— Как меня зовут? — спросил мужчина.
— Роман, — прошептала она.
— Повтори! — потребовал он.
— Роман…
Ресницы Гизеллы задрожали, когда его лицо приблизилось.
А потом Роман поцеловал ее, и она крепко обняла его за плечи. Впервые она наслаждалась поцелуем полноправно, стараясь не выпускать своего мужчину.
— Условились, — прошептал он. — Теперь мы любовники. Равные.
— Так давай станем любовниками по-настоящему, — попросила она.
— Да… сейчас… Я никогда не был с девственницей, — взволнованно проговорил мужчина.
— А я просто никогда… — рассмеялась она.
Его волнение показалось девушке чрезвычайно трогательным. Казалось, что он переживает сильнее, чем она сама.
— Что значит равные? — поинтересовалась Гизелла.
— Равные в правах, — пояснил Роман.
— Понятно, — покивала девушка.
— Давай закажем ужин, — предложил он, заметно нервничая.
— Лучше потом, — произнесла она.
— Нет… сейчас, — мягко настаивал равный.
— Ладно, — отступилась Гизелла.
— Что-нибудь из азиатской кухни? — справился Роман.
— На твое усмотрение. Я люблю пробовать все новое, — отозвалась она.
— Я это понял, — двусмысленно проговорил иноземный принц.
Гизелла очень скоро пожалела, что согласилась поужинать прежде, чем все свершилось. Нервозность Романа передалась ей.
Определенно, есть ей больше не хотелось. Она лишь вполуха слышала, как, виртуозно грассируя, Роман диктует по телефону названия французских блюд.
— Сколько языков ты знаешь? — спросила она, когда Роман сделал заказ.
— Несколько. Оба языка родителей, а также английский, французский, итальянский и испанский.
— Настоящий полиглот. Я говорю только на английском и на языке маори. Мой дедушка настаивал, чтобы мы могли изъясняться на языке коренного населения Новой Зеландии.
— Достойная позиция, — заметил князь.
Он замолчал, и наступила тишина. Молодые люди избегали смотреть друг на друга. Наконец Гизелла звучно выдохнула.
— Не бойся, — сказал Роман.
— Нет-нет, что ты… Я совершенно не боюсь, — поспешила она возразить.
— Значит, это я боюсь, — с усмешкой заключил мужчина.
— И тебе не стоит, — заметила она.
— Как скажешь.
Оба нервно рассмеялись.