И заодно хотел спросить,
Коль неудобно, скажешь прямо,
Где та, кого благодарить
За этот день? Где Лиды мама?»
За годы воспитания дочки
Иван всем просто отвечал:
«Болела, отказали почки,
На небесах нашла причал…»
Всегда был крайне лаконичным
При разговорах о жене,
Считая это слишком личным,
Но тут раскрыл всё, как себе:
«Негоже начинать с обмана,
А мы уже, считай, родня.
Это всей жизни моей драма.
Ну слушай, раз спросил меня.
Представь, я младший лейтенант,
Не знающий во многом меры,
Влюбляюсь в девушку-бриллиант
С созвучным именем ей — Вера.
И чтобы просто по короткой
Её характеризовать –
Была настолько доброй, кроткой,
А красоту — не описать.
В общем, познал любви я бремя.
За ней везде, как верный пёс
Ходил, как появлялось время,
Поскольку службу здесь я нёс.
Она училась в Первом Меде40,
И долго, веришь, года два,
Ни о какой над ней победе
Не мог подумать я тогда…
Ухаживал, в кино ходили,
Гуляли, я стихи читал…
Казалось, оба мы любили,
А я надеялся и ждал.
Но близости не мог добиться.
Сейчас я помню, каждый раз,
Когда ей предлагал жениться
И слышал мягкий, но отказ.
Не понимал, что ей мешает?
Когда могли мы вместе быть,
Я чувствовал, как она тает…
Короче, это объяснить
Себе тогда так и не смог.
В одну из встреч таких вспылил,
И как на то время итог –
В военной службе часть сменил,
Ей перед этим сообщив,
Что никогда так не влюблялся,
И лишь отказам уступив,
На Север командировался».
Без театральности ненужной
Иван рассказ остановил,
Закашлял горлом чуть натужно,
Воды в стакане пригубил.
Продолжил: «Честно, я сбежал,
Но после — дня не проходило,
Чтобы о ней не вспоминал,
Забыть пытаясь через силу.
И вот, когда совсем поник,
Топя в армейском быте горе,
Увидел её светлый лик
В жилье служебном, в коридоре.
Не сновидением, а вживую,
Приехала ко мне сама,
Не менее по мне тоскуя,
Не менее сходя с ума.
Но сразу странно попросила
Вопросы ей не задавать,
Сказала лишь — имеет силы,
Какие — мне не нужно знать.
Да, собственно, тогда неважно
Всё это было абсолютно.
Был поражён, что так отважно
И ради чувства безрассудно
Доверила свою судьбу
И согласилась стать женой.
А что касается табу –
То да, я замечал порой
Её за странным поведением,
Но появилась дочь когда,
Я сразу отогнал сомнения.
И зря… Возможно, что беда
Не посетила бы наш дом,
Сумей мы всё с ней обсудить.
Но это понял я потом,
А сразу, лишь боготворить
Готов я Веру был за чудо,
Родившееся от любви.
Рассказ затягивать не буду…»
Иван взглянул на визави,
Тот слушал с грустным интересом.
Рассказчик вновь хлебнул воды.
«Я никогда не верил в беса,
Но путь почти что до вражды
Как мы ещё пройти могли?
Как чувство наше ослабело?
А начались плохие дни
С того, что Лида заболела…
Ты, как отец, меня поймёшь,
В кошмаре ничего не надо –
Не ешь, не спишь и не живёшь,
Когда твоё болеет чадо.
Но Вера не звала врачей
И не лечила, а шептала,
В течение нескольких ночей
Меня к ребёнку не пускала.
Болезнь внезапно отступила,
Однако я наоборот
Копаться начал, что за сила
Внутри жены моей живёт.
Узнал, что и из института
Ушла она не для меня,
Дорогу перешла кому-то.
Ещё, что вся её родня
Общаться просто с ней боялась,
Не в силах странности терпеть.
Теперь со мною отдалялась,
И я уже не мог смотреть
На все загадки без прозрения,
На шёпот с заговором в ночь,
На сборы трав лесных, кореньев,
Но главное, на то, что дочь
Всё это стала повторять,
Как только первые слова
Смогла из детских уст сказать…
Сам не сошёл с ума едва.
Кота в мешке не утаить,
И постепенно в гарнизоне
Об этом стали говорить.
На счастья нашем небосклоне