Да вижу, что не спишь, шучу!
Ты поскользнулся, что ли, Колька?
А я сейчас так жрать хочу».
Тот редкий случай — глупость друга
Собой явила помощь к месту.
«Смотри, твоя почти супруга
Так и останется невестой,
А я останусь без еды!
Поехали, Колян, вставай!»
В глубоком трансе от беды
С трудом поднялся Николай,
Опёрся на руку гиганта,
Насквозь пропитанный минором.
Походкой, как у арестанта
С несправедливым приговором,
Дошёл до «Мерседеса». Сел.
И, словно на автопилоте,
Машина скоростной предел
Достигла в уличном полёте.
Жених рулил. Дома мелькали.
Он должен, должен был признать,
Что свадьбу в траурной печали,
Насквозь во лжи, нельзя играть!
Однако же его маршрут
Не изменился, только скорость.
Как кстати был бы Майер тут,
Чтоб научить, как эту подлость
До Лиды лучше донести…
Или вообще не говорить?
И падающий брак спасти…
«Мне снова надо позвонить», –
Продолжил вслух души надрыв
Несчастнейший из женихов,
Летящий всей судьбой в обрыв,
На глубину его грехов.
* * *
Сосед, примкнув к глазку, застыл,
Напуганный пальбой и дракой.
Вполне уместно отложил
Прогулку со своей собакой.
Раздалось эхо матных звуков,
А дальше подглядел двоих:
В крови, израненные, в муках
Ушли… Весь мир парадной стих.
Ещё немного постоял,
Замка щеколду отодвинул,
Страх любопытству проиграл,
И он убежище покинул.
Вдруг гробовая тишина
Сменилась телефонной трелью.
Пока картина не видна,
Только мелодия за дверью
С вибрацией переливались.
Он заглянул на пол-лица –
Внутри два тела распластались.
В одном — соседского жильца
С трудом узнал из-за отёков.
Чуть поодаль лежал чужой,
Весь пол под ним в тёмных подтёках,
Одет красиво, пожилой.
Надрыв звенящий телефона
Шёл однозначно от него.
И вот незваная персона,
Необъяснимо для чего,
К его одежде тянет руку,
Берёт диковинный прибор,
Не тем концом приставив к уху,
Начать пытаясь разговор.
Жених опять звонит из будки,
Терзаем длинными гудками.
Секунды превратились в сутки.
Внутри, как острыми шипами
Погибших к этой свадьбе роз,
Всё по-живому раздирает.
Эмоций горя передоз…
Монеты аппарат съедает.
«Алло! Беда! Спасай! Ты где?
Всё хуже, чем боялся, вышло!»
Но вместо слов «на хрипоте»:
«Алё, алё! Вас плохо слышно!»
Тон незнакомый у ответа
Сжимает грудь ещё больней,
Прикрыв надежды лучик света
Владельцу худшего из дней.
«А где хозяин телефона?
Вы дайте ему трубку там», –
Несчастный выдал тихим стоном.
«Боюсь спросить, а кто он Вам?»
«Отец… Он рядом? Или нет?»
«Не знаю даже, как сказать.
Случилась худшая из бед, –
Слова пытаясь подобрать,
Свидетель горя, наконец,
Как надо пользовался связью, –
Простите, умер ваш отец…
Точней, убит… Какой-то мразью».
Затем он адрес обозначил,
Ещё сочувственно жалел.
Он искренне не мог иначе…
Не слышал Коля, побледнел…
Пошёл к машине, сел и вдруг
Расплакался почти навзрыд,
Забыв про свой бандитский круг,
От слёз не ощущая стыд…
Пришедший к месту участковый
Был в легкой панике от трупа.
«Да что ж за день такой хреновый!» –
Подумал, грамотно ощупав
Лежавшего на входе в дом
Мужчину старше средних лет.
В кармане паспорт был при нём.
«Я со второго, там сосед,
В его квартире дверь открыта, –
Продолжил честный гражданин, –
Он и ещё один — убиты…
Второму, кстати, сын звонил».
Слуга порядка оторвался
От старых паспортных листов,
Где след погибшего остался –
Иван Давидович Петров…
* * *
Водитель белой «БМВ»
Совсем недавно в коллективе.
Служил в Афгане, в ВДВ,
Улыбчивый, на позитиве.
От Коли по пути отстав,
Добрался сам до места сбора,
О нём заранее узнав
Во избежание форс-мажора.
Немного времени назад
Невеста вновь разволновалась,