Через полминуты, прижимая девичью голову к своему лобку, я со звериным рыком разряжаюсь глубоко в глотку своей начальницы.
— Фух, — отпустив девушку, я падаю обратно в кресло.
— Мха… кха!.. хах… хух… — отстраняется алая Юнона.
Грудь ходит ходуном, тушь размазана по щекам, с подбородка капают слюни вперемешку со спермой. От такой картины мой конь снова вздает на дыбы. Хотя после одного заезда он теперь почти и не опускается.
Заметив мой взгляд, скользящий по ее горячей фигурке, и реакцию моего тела, Юнона строит презрительную гримасу.
— Больной ублюдок! Извращенец! Маньяк! — выплевывает она. — Твое место на скотобойне с такими же тварями, как и ты!
Ментальное равновесие Юноны Лаверн стабильно!
Для повышения шанса обращения цели в верующую рекомендуется увеличить психическое давление!
Блеск! Это всегда так сложно или мне просто везет на неадекватных аристократок?
Когда я поднимаюсь на ноги, Юнона испуганно отползает назад, но скоро упирается спиной в стол.
Я наклоняюсь и окидываю благородную красотку насмешливым взглядом.
— Если я больной ублюдок и маньяк, — говорю я, глядя в глаза, полные жгучей ненависти, — то почему ты не зовешь на помощь? Почему не сопротивляешься? Почему не пытаешься сбежать?
Все это Юнона может сделать до тех пор, пока я не запрещу с помощью Приказа. А я не запрещал с самого начала.
Аристократка недоуменно хлопает глазами. Тогда я сжимаю девичью промежность и проникаю двумя пальцами внутрь. Девушка хватает мое предплечье, но даже не пытается оттолкнуть или как-то помешать мне.
Она закрывает глаза, а из ее груди вырывается сладкий стон:
— М-м-мха-а…
Я шепчу на самое ухо:
— Если я такой плохой, то почему ты течешь, как последняя сучка?
Я демонстративно показываю влажные пальцы.
Лишившись ласк, Юнона впивается в меня злобным взглядом, а затем опускает круглые от удивления глаза на свои бедра, залитые похотливой смесью из девичьих слюней и соков.
— Э-это не… не из-за тебя! — восклицает пунцовая аристократка и прикрывает промежность ладонью. — Ты всего лишь мерзкое грязное животное! За то, что ты сделал со мной, тебя найдут и пристрелят, как бешеного пса!
— О, так если мне все равно конец, — на лицо выползает зловещая ухмылка, — то я могу не сдерживаться?
От понимания ситуации, в которой оказалась наследница Лаверн, ее глаза испуганно расширяются.
— Ты… ты не посмеешь! Мой отец закопает тебя! Или скормит своим псам! Слышишь? Только посмей, ничтожество, и тогда…
— Замолчи, — отмахиваюсь я. — Встань, развернись, нагнись. Будь хорошей девочкой и покажи, как ты просишь…
Я выхожу из девушки только спустя двадцать минут. Руки привычно тянутся к пачке сигарет в кармане, но замирают, когда я понимаю, что поганый презерватив порвался!
И теперь в кабинете моего шефа, на его столе лежит его оттраханная начальница. На лице глупая улыбка, взгляд пустой, зрачки расширены от удовольствия, а меж подрагивающих несмыкающихся бедер течет моя сперма.
Но главная проблема в том, что действие Приказа закончилось, больше он мне сегодня не доступен, а эта сучка Юнона так и не стала моей верующей!
Будто этого мало, кто-то настойчиво стучит в дверь.
— Госпожа Лаверн! Вы в порядке? — раздается обеспокоенный голос Дрюкова. — Вы как-то слишком долго… а еще я слышал странные звуки…
Глава 9
Когда я открываю дверь, Дрюков с недовольной миной толкает меня в сторону, а через секунду застывает посреди кабинета с разинутым ртом.
— Г-госпожа Лаверн? — блеет шеф и переводит на меня выпученные глаза. — Что… это…
Я хлопаю стремительно бледнеющего шефа по плечу:
— Помоги леди привести себя в порядок.
Подмигнув, я оставляю потерявшего дар речи Дрюкова наедине с грозной старшей управляющей, разложенной прямо на его рабочем столе.
Покинув бизнес-район, я перехожу на ухоженный цветущий бульвар. Тут и там гуляют мамочки с детьми, сладкие парочки, а на скамьях отдыхают старики.
Весенняя идилия помогает немного расслабиться и обдумать происходящее со мной. Неизбежно возникает ворох вопросов. Но главный из них:
— Что делать, если Юнона залетит?
К сожалению, одного презерватива мне не хватило, а вынимать… откровенно говоря, моя мужская суть воспротивилась этому.
Если сучка раздвинула ноги, значит, она хочет моего ребенка. Кто я такой, чтобы идти против природы? Здесь все просто. Сложности начинаются, когда понимаешь, что эта сучка — аристократка из влиятельного рода и последствия ее беременности от тебя, мягко говоря, трудно предсказуемы…