На таких людей мне тоже было бы плевать. Если бы они не пытались настойчиво убедить меня в своей правоте. Вот, что по-настоящему раздражает.
Это причина, по которой я собираюсь поставить Корневу на место.
Лекция Ордана проходит без эксцессов. Я получаю в свой адрес лишь пару контрольных вопросов с подковыркой. Их цель вовсе не проверка уровня моей подготовки.
Это, скорее, своеобразный способ профессора Петрофски выразить свое негодование по поводу моего долгого отсутствия в академии. Однако мои ответы, выходящие за рамки студенческой программы и ссылающиеся на труды самого ученого, оказывают седативный эффект. Все равно, что почесать злого кота за ухом.
"Так и быть, жалкий лысый человек, на этот раз я тебя прощаю, но в следующий моего великодушия может не хватить!"
На второй лекции по прикладной экономике мне приходится куда сложнее. Толстая выдра с ученой степенью по сарказму даже не удосуживается сводить меня на свидание перед тем, как вытрахать мне все мозги.
На обед в столовую я прихожу изрядно вымотанный. Но вид чинно воркующей за одним из столов компании благородных девиц во главе с Корневой заряжает меня какой-то темной, агрессивной энергией.
Быстро растолкав очередь у раздачи, я делаю заказ у работниц буфета, забираю полный поднос и вскоре падаю на свободное место за столом Корневой.
Беседа моментально сходит на нет. В меня впивается полдюжины озадаченных, оценивающих и откровенно возмущенных женских взглядов.
Корнелия хмурится.
— Мы можем тебе чем-то помочь?
Прямо-таки наглядное пособие по теории социальных масок.
Что ж, в эту игру можно играть вдвоем.
Покосившись на подруг Корневой, я строю притворно-обиженную гримасу.
— Мы давно не виделись, так что мне не хватило тебя утром. Хочу еще. А ты разве не соскучилась по мне?
Звучит, мягко говоря, по-женски, но нужного эффекта я добиваюсь.
У одной аристократки взлетают брови, у другой отпадает челюсть, у третьей случается приступ кашля и так далее. Теперь все внимание переключается на Корнелию, которая прямо на глазах зеленеет от злости.
Я предвкушающе улыбаюсь.
Глава 38
— Корнелия, ты знаешь этого парня?
Окидывая меня небрежным взглядом, Корнева качает головой.
Я усмехаюсь.
— Может, представитесь? — спрашивает озадаченная девушка с необычными зелеными волосами.
Я называю свое имя, на что получаю неоднозначную реакцию.
Первой в себя приходит коротковолосая блондинка с длинными изящными ладонями и южным акцентом.
— Так вот он какой, лучший студент управфака и любимчик самого Петрофски! — лукаво прищуривается она. — Стефания Станкович, будем знакомы, Константин…
Первое замешательство проходит и остальные девушки тоже представляются.
Насколько я понял по фамилиям, роды всех аристократок за столом являются вассалами Корневых, то есть входят в их Дом. Однако близких подруг у Корнелии здесь не больше трех. Потому что только они ведут себя наиболее свободно при обращении к ней, пока остальные две девушки почти не подают голоса.
Пора бы выучить наизусть современную Бархатную книгу. Ведь каждый род в ней потенциально мои верующие.
— Приятно познакомиться, Константин, но ты, похоже, обознался, — говорит Жанна Жаккард, та самая зеленоволосая девушка с придирчиво-высокомерным взглядом. — Думаю, тебе не стоит здесь задерживаться.
— Как невежливо с твоей стороны, Жанна, прогонять гостя, хотя бы и непрошенного! — подмигивает мне Станкович. — Я слышала, что Константин за все прошедшие экзамены пока не получал меньше двухсот баллов из ста. Такой человек просто не может ошибаться!
Стыдно признать, но я не выкупаю, сарказм это или безобидная шутка. Своими манерами Станкович напоминает мне лису, умеющую выворачивать свои слова и действия под любым нужным ей углом.
Я предпочитаю держаться от таких женщин подальше. Потому что Жанна, Юнона и прочие высокомерные стервы всего лишь действуют тебе на нервы, раздражают. Но женщины, вроде Станкович, непредсказуемы и оттого опасны.
Бросая взгляд на непоколебимую Корневу, я добродушно улыбаюсь.
— Думаю, Корнелия просто стесняется. Мы провели вместе на последних выходных незабываемую ночь, и она не хочет делиться этим с кем-то еще.
У одной вспыхивают щечки, у другой загораются глаза, третья не может поверить своим ушам. Мои слова вызывают однозначную реакцию у всех, кроме самой Корневой.