И дело даже не в том, что он частный детектив. Это лишь следствие куда более экстраординарной части биографии Маяковского.
Он снимает перчатку с левой ладони. Грубое отекшее лицо пятидесятилетнего детектива с мешками под глубоко посаженными глазами морщится от привкуса дерьма, в котором ему предстоит копаться. ^59636a
Короткие пальцы опасливо касаются липкой столешницы.
В голове вспыхивает цветной калейдоскоп. Маяковского выворачивает наизнанку.
— С вами все в порядке? — без тени сочувствия или присущего саппонцам акцента спрашивает Ревизор.
Переживает за вложенные денежки, желтомордый.
— Это как… со штангой… — отплевываясь, отзывается согнувшийся пополам детектив. — Взялся неразогретый — начинает кружиться голова, рвутся мышцы и отваливается жопа. Надо просто размяться…
Саппонец отстраненно кивает. Ему откровенно плевать на прелюдии, главное — результат. Но разминка перед работой звучит всяко деликатнее, чем похмелье после недельного запоя.
Со второй попытки удается увидеть чуть больше.
— Он стрелял в них… — голос Маяковского хрипит из-за сухости во рту. — Этот Скрипач… перестрелял своих людей, как скот…
Охрана Правой руки хмуро переглядывается.
— Вы уверены, что это сделал именно он? — заламывает бровь Ревизор.
— Если вы не верите мне, мы можем на этом закончить! — отвечает детектив.
Резче, чем хотелось бы. Сказывается похмелье и гнетущая атмосфера места преступления, к которые Маяковский чувствует иначе, чем обычные люди.
Один из амбалов Математика делает угрожающий шаг в сторону детектива. Ревизор жестом останавливает его, позволяя Маяковскому расслабиться.
— Вопрос не в том, верю ли я вам, — вкрадчивым голосом объясняет саппонец. — Вопрос в том, видите ли вы все детали картины?
Маяковский не отвечает. Правая рука Главы Гидры знает о произошедшем куда больше, чем пытается показать. В таком случае проще засунуть свое мнение поглубже и молча выполнять свою работу.
К чему Маяковский и приступает.
— Некоторые пытались спастись… одному даже удалось ранить Скрипача… — вещает детектив, пока его ладонь перебирает осколки посуды. — Но он всех добил. После чего направился туда…
Маяковский указывает в сторону рабочих помещений.
— Ведите, — кивает Ревизор.
Отряхнувшись, детектив шагает в нужном направлении. Позади пристраиваются люди Математика. Лысый с саппонцем замыкают.
— Мне, конечно, нравится, когда мне дышат на ушко, — оборачивается Маяковский, — но не двухметровые мужики!
Проблема отнюдь не в клаустрофобии или вредности. Способность Маяковского требует концентрации. Интимная близость с бандитами последнее, что помогает этому.
Покосившись на саппонца, Математик нехотя отзывает к себе насупившихся громил.
Дышать становится заметно легче.
Пальцы скользят по шероховатой стене. Детектив описывает увиденное:
— Скрипач убил здесь еще одного…
— А то не видно! — хохочет один из охранников, указывая другим на засохшее пятно крови.
Полиция давно увезла трупы. Однако место преступления по просьбе "кормящей руки" больше не трогала.
Все ради этого момента. Однако вряд ли рядовые братки слышали о детективе, с которым сотрудничает Гидра. А если и слышали, то не верят в его сверхъестественные способности.
Один из них это только что и показал.
Маяковский демонстративно останавливается и замолкает.
Правая рука Главы Гидры что-то шепчет на ухо Математику. Нехотя кивая, лысый обращается к скептику:
— Тебе лучше подежурить у входа, снаружи.
— Н-но я…
— Один…
Скептик пулей покидает процессию.
Если Математик начал считать, ты не захочешь, чтобы он остановился.
Маяковский идет дальше. Останавливается у открытой комнаты. Внутри постель со скомканным бельем.
— Здесь находилась женщина, — сплевывает детектив. — Против своей воли.
Бандиты остаются равнодушными. Конечно, сколько таких женщин на счету каждого из них?
— Потом он пошел сюда…
Маяковский приводит процессию в контору ночного клуба. Здесь обнаруживается очередной кровавый след.
— Это был последний из банды, — сообщает детектив, ощупывая найденную гильзу. — Он прикрывался девочкой… кажется, дочерью той женщины… что-то произошло, и Скрипач выстрелил в своего человека… а девочка… стоп!
Маяковский резко выпрямляется, чем заставляет подкинуться на месте и настороженно осмотреться охрану Ревизора.
— В чем дело? — хмурится саппонец.