С гулким выдохом сажусь на постель и провожу пальцами по темному покрывалу, представляя, что на нем лежал Фил. Наверное, я превращаюсь в сталкершу. На лицо все признаки. Со стоном притягиваю к себе подушку и влипаю в не лицом, втягивая запах сводного. Свежесть и ваниль. Я не могу надышаться им. Окончательно трогаюсь умом, падая на кровать спиной и блаженно прикрывая глаза. Мне нравится представлять его рядом с собой, ощущать поцелуи и думать о том, что могло бы произойти потом, если бы Лёня не останавливался. Он прав, — это неправильно, но безумную фантазию не остановить, и она подкидывает мне приятные картинки одну за другой. Мазохистские желания накрывают меня с головой, и я с трудом поднимаюсь с кровати и оставляю святая святых Леонида, прихватив с собой его подушку.
Через час во мне вновь просыпается неуверенная в себе девочка, которая мониторит телефон и ищет повод себя накрутить. Где-то на затворках сознания проносится мысль, что нужно поверить Лёне. Он мне помогает. Ему не все равно на меня. Я повторяю эти слова, как чертово заклинание, но оно, к сожалению, имеет обратный эффект. Я дергано собираюсь на репетицию, о которой сообщил Данил в чате, куда меня добавила Дина, и забираю ключи от своей машины. Не знаю, можно ли мне ее забрать в дальнейшем, но последние дни в этом доме хочется провести бунтаркой.
На колючем адреналине направляюсь по нужному адресу и застреваю в пробке практически на полтора часа, падая духом с каждой секундой. Когда я подъезжаю к клубу, то около черного хода меня ждет лишь Дина. Ребята уже разошлись, и я позорно опоздала на первую важную репетицию.
— Чего ты нос повесила? — Дина толкает меня в плечо и усмехается, словно не произошло ничего страшного. — Парни все равно переругались, и мы толком не поиграли.
— Поругались? Из-за чего? — удивляюсь, конечно. Мне показалось, что они очень дружные.
— Не обращай внимания, — Дина кривится, — твоя? — указывает на машину. Киваю в ответ, и тут же натыкаюсь на ее загадочную улыбку. — Сгоняем в одно место? Гарантирую, что твое настроение быстро поднимется.
— Хорошо.
Терять мне уже нечего, поэтому я соглашаюсь на предложение коллеги по цеху и уже через тридцать минут сижу в кафе на другом конце города и во все глаза рассматриваю обстановку. Современное помещение, разделенное на отдельные зоны, наполнено посетителями. Воздух буквально пропитан ароматом выпечки, и я невольно сглатываю слюну. Дина ведет переговоры с девушкой-официанткой в незамысловатой бело-оранжевой форме, а я стучу пальцами по столу, на котором лежат салфетки такой же расцветки, как и одежда у работников. Веселенько.
— Давно хотела сюда сгонять, но не с кем было, — Дина садится напротив меня и скупо улыбается.
— Не с кем? — удивляюсь, конечно. Мне кажется, у нее должно быть много друзей и поклонников.
— Я не особо общительна, — снова поражает меня Дина, — с тобой так получилось. Ты же, вроде как, своя теперь. Для меня ребята из группы, — семья. Святое, так скажем, — она слегка мнется и прокашливается, — я, кстати, нам блинчиков с разной начинкой заказала. Будем наедаться счастьем.
Усмехаюсь и тут же теряю былой запал, вспоминая, как Лёня делал из мня добрую девочку с помощью пончиков. Черт…
— Я руки помою, пока заказ не принесли, — говорю ей, хотя хочу попросту побыть немного одна и умыться прохладной водой.
— Ага, туалет там, — она указывает на дверь, расположенную чуть дальше входа и принимается изучать меню.
Я медленно вдыхаю и выдыхаю, передвигая ноги в нужном мне направлении, но, как только пальцы ложатся на ручку, меня резко разворачивают в другую сторону.
— Яра… Привет… — Паша стискивает своими лапищами мою талию и не спешит отпускать. — Давай поговорим… Я тебе звонил, но ты…
— Очевидно, я не хотела разговаривать, поэтому не отвечала, — бросаю ему, еле сдерживаясь от желания влепить по наглому лицу увесистой пощечиной, — руки от меня убери.
— Яр, так бывает, — наклоняется ко мне, игнорируя то, что я чуть ли не кулаками бью по его рукам, — я же тебя люблю, ну…
— Черт, Паша, не трогай меня! — взвизгиваю, словно ужаленная, но бывший не торопится прислушиваться к моим просьбам. — Или я орать начну на весь зал! — цежу сквозь зубы с шипением.
Сердце трепещется за ребрами, будто его посадили в клетку и собирались через пару минут сжечь на костре. Показательно, чтобы другим не повадно было. Я не могу разобраться с тем, что чувствую. Эмоции смешиваются в непонятную субстанцию, но одну составляющую я все же способна выделить, — обида. Жгучая до боли. Она разливается по грудной клетке и не дает сделать полноценный вдох. Я лишь открываю рот, чтобы послать Пашу, куда подальше, и он притягивает меня еще ближе.
— Отпусти, козёл! — бью ладонями по его плечам до противного жжения, только вместо того, чтобы отстраниться, он совершает самое ужасное, что можно было, — целует.
37
POV Ярослава
Руки зависают в воздухе, и я замираю, превращаясь в каменное изваяние. Кажется, моя душа покинула свою оболочку и телепортировалась в другое более разумное тело, потому что мое впало в спячку от наглости Павла. Я хотела его оттолкнуть и не могла. Трансформировалась в амебу, не способную ни на что. Пока губы бывшего пытались выбить из моих ответную реакцию, мозг анализировал происходящее в замедленном темпе. Раньше мне нравились поцелуи Паши, а сейчас к горлу подкатывала тошнота.
— Э-э-э, маньячело! Руки убрал от нее! — Дина делает захват из-за спины и придушивает моего бывшего локтем, поглядывая на меня, пока тот трепыхается в ее руках, пытаясь освободить горло. — Ты в порядке?
Киваю, с омерзением поглядывая на Павла, который трет шею, когда Дина отпускает его.
— Больная!
— Тебе мало?! — надвигается на него с угрозой.
— Мы еще увидимся, — тычет в меня пальцем, направляясь к выходу. Я начинаю дышать, когда Паша исчезает с поля зрения, и понимаю, что его спугнул персонал кафе. Девушки с недоумением посматривали в нашу сторону и разошлись после ухода бывшего.
— Кто этот урод? — Дина открывает дверь в туалет и заталкивает меня туда.
— Бывший парень, — сглатываю тугой комок в горле и заставляю себя умыть лицо прохладной водой, после чего вытираю его бумажным полотенцем и смотрю на отражение в зеркале. Бледная. Губы дрожат. Прикасаюсь к ним пальцами и тут же одергиваю, словно коснулась чего-то гадкого. Дина за моей спиной шумно выдыхает, и я вынужденно беру себя в руки, хотя получается, мягко сказать, плохо.
— Нас блинчики ждут, — криво улыбается, когда поворачиваюсь к ней, — может, полегчает.
Мы возвращаемся к столику, и я старательно прогоняю прочь воспоминания о Паше. С чего вдруг он воспылал ко мне любовью?! Что за бред?! Какой-то идиотский сюр! В груди продолжает жечь от разрозненных эмоций, и они высвечивают на моем лице слишком ярко.
— Любишь его? — спрашивает в лоб Дина, и я давлюсь блинчиком.
— Нет, наверное, — пожимаю плечами, — предателей нельзя любить.
— О-у, извини. Я не особо сильна в теме отношений и проявлении чувств, — тушуется неловко, пока я вытираю губы салфеткой и отодвигаю от себя тарелку с божественными блинчиками.
— Зато в драках наверняка мастер, — грустно усмехаюсь, пока Дина разводит руки в стороны, — где научилась?
— Жизнь научила, — отмахивается и задумчиво потирает подбородок пальцами, — ты после расставания меняла имидж?
— Что? Хм-м-м, — истерично посмеиваюсь, чувствуя себя неловко, — нет. Зачем мне это?
— Моя тётка так говорит, — Дина прищуривается, разглядывая меня, — у нее свой салон красоты, и каждый раз, когда личная жизнь заходит в тупик, на лицо сразу изменения. Хочешь, я ей позвоню?
— Я… Что? Нет. Зачем мне это? — истерично складываю руки на груди и откидываюсь на спинку стула. Изменить что-то в своей внешности или манере одеваться? Не вижу в этом смысла. Как дурацкая шмотка поможет мне справиться с эмоциями?