40
Четыре года назад
POV Маша
В горле пересыхает, пока я слушаю стук каблуков, который эхом пролетает по коридору, затихая где-то вверху, и стараюсь выглядеть спокойно, как и должна себя вести супруга Игоря Долматова. Меня лихорадит внутри от одной мысли, что сейчас я сотворю что-то из ряда вон выходящее и совсем мне не свойственное. Я выкраду чертовы документы и стану свободной. Надежда на мальчишек сильна, и я уговариваю себя, что воровство важной информации малое, чем я могу помочь им в раскрытии правды.
Если быть честной, то я никогда не лезла в дела мужа. Зачем совать нос туда, в чем я ничего не смыслю?
Он постоянно работал и часто просматривал проекты у себя в кабинете, и я не заходила в ту комнату из любопытства. Лишь приносила ему кофе и поддерживала там порядок. У меня не возникало потребности лезть в ноутбук. Уверенность в честности Игоря погубила меня. Убила. Растоптала. Мне не хотелось лезть в нюансы черных схем, которые он использовал в бизнесе. Если бы папа не болел, то я могла бы ему пожаловаться на Игоряшу, но сейчас, когда сердце отца поразил злой недуг, не имела права на ошибку.
И шла вперед с точной установкой — НЕ ОТСТУПАТЬ.
В приемной Игоря сидела эффектная блондинка с накачанными губами и высокомерным лицом. Глядя на нее, меня бессознательно представляю, как он муж с ней развлекался прямо в кабинете, пока я ждала его дома с жалким ужином, который приготовила сама. Для НЕГО! Внутренности сводит болезненным спазмом, только виной тому не любовь к мужчине, с которым я прожила в «счастливом» браке целых семь лет, а горечь от того, что наши отношения были игрой в одни ворота, и я унизительно в ней проигрывала. Это чувство подобно серной кислоте сжигало клетки организма и превращало их в пепел от первой влюбленности.
— Игоря Ивановича нет, — сухо сообщила секретарь, на что я выжала из себя улыбку.
— Я знаю, — приблизилась к её столу и выровняла спину, будто к ней прибили плаху, — хочу сделать мужу сюрприз. Поможете мне?
Лицо блондинки в один миг потеряло все краски надменности и превратилось в искорёженную мину. И я, к своему удивлению, почувствовала легкое удовлетворение, когда сбила с её крашенной головки картонную корону.
— Вы не могли бы не пускать никого, когда он придет с обеда? — я заговорщецки наклонилась к ней и не отрывала от её наращенных ресниц своих глаз, пока сердце барабанило внутри, как будто сорвалось с петель, на которых держалось мое самообладание.
— Я не знаю… — растерянно заморгала девушка, и я внутренне дала ей жгучую пощечину, ведь ценные минуты исчезали из-за её тупого сопротивления. — Игорь Иванович меня потом сожрет…
— Он не людоед, Верочка, — спокойствие стоило мне многого, видит Бог, — я слегка перед ним провинилась, и сейчас хочу исправить ошибку, — язык обжигало от порции лжи, которая вылетала из моего рта, и улыбка к лицу приклеилась, — я не останусь в долгу, — достала из сумочки кошелек и достала пачку купюр, которые откладывала на самостоятельную жизнь, — компенсация за возможный рык моего супруга, но думаю, после нашей встречи, он останется доволен.
Видела, как загорелись глазки Веры, и ждала, когда она все-таки притронется к купюрам. Чтобы облегчить ей задачу, открыла какой-то журнал, вложила в него подкуп и подвинула к её дрожащим рукам.
— Хорошо, — выдавила она из себя, облизав неестественно пухлые губы, и дала ключ от двери в кабинет.
— Спасибо, Верочка! — вложила вполне искреннюю благодарность в свои слова. — Вы меня спасли.
Стараюсь не дрожать всем телом, открыла дверь, еще раз бросила улыбку девушке и вошла внутрь. Сердце тут же прыгнуло до горла, и я сжала горло руками, чтобы не задохнуться от внезапно накатившего волнения. У меня было всего двадцать минут, а то и меньше, до того момента, как Игорь вернется на рабочее место. Я глубоко вдохнула, прогоняя прочь нервы и сомнения, и пробежала взглядом по помещению. Начала со шкафа, в котором не так много папок с договорами, но там нет нужного. Парни указали на одну из фирм, куда муж сливает деньги, и я перерыла его стол, каждый листок проверила, только ничего не нашла. Взгляд упал на ноутбук. На мониторе виднелась строка для введения пароля. Черт!
Я должна!
Вбила дату дня его рождения. Все значимые числа. Ничего не подходило!
Оставалась одна попытка, и я набрала наугад. Дату нашей годовщины. Когда блокировка снялась, у меня сердце остановилось. Он помнил об этом дне…
Пришлось мысленно ударить себя по голове, чтобы прийти в себя и продолжить поиски. Я еле нашла необходимую папку и скинула себе на флешку. Нажала на блокировку, чтобы не оставлять следов, и, как только убрала накопитель в сумку, дверь в кабинет отворилась. Я стояла спиной к Игорю. Не знаю, как почувствовала, что это именно он, хотя кроме него некому посещать кабинет, но по позвоночнику проползло противное липкое ощущение страха.
— Маша? — каждый его шаг долбил по вискам, как палочки по барабану. Создавалось впечатление, что аккуратная поступь супруга была молотком, которым подготавливают отбивную к жарке. Во рту пересохло, и я нервно вытерла ладони о платье и повернулась к нему, напялив на лицо самую лживую улыбку, на которую была способна.
— Игорь, — он подошел очень близко и, прищурившись, сразу посмотрел на стол, а после мне в глаза, — хотела тебя увидеть, — повела плечом, сгорая заживо в котле лицемерия, ведь мне физически больно было находиться рядом с ним.
— Да? — муж удивленно поднял одну бровь и наклонил голову. Он мне не верил, а значит, необходима артиллерия посильнее.
— Да, — я провела рукой по его плечу и прикусила губу, внутренне плача от того, что собиралась сделать, — много думала в эти дни и поняла, что должна сделать шаг тебе навстречу.
— Ты серьезно? — Игорь придвинулся ближе, осторожно стискивая одной рукой мою талию. — Маш?
Киваю. Губы слегка подрагивают. Дергаю молнию на платье вниз, окончательно выключая проклятую бдительность мужа…
Прости меня, мой любимый мальчик, но так нужно…
41
POV Ярослава
Я сижу на кровати у себя в комнате и усиленно кусаю губы, пытаясь тем самым успокоить эмоции, но они, как в море волны, плещутся, плещутся, плещутся, плещутся… После того, как Леонид отвез меня домой, я сидела в одной позе «лотоса» и гипнотизировала дверь. Нет, он не обещал мне разговора по душам. Отнюдь! Он прижимал меня к себе, словно пятилетнего ребенка, и гладил по спине, пока мое дыхание не выровнялось. Я даже слова больше не произнесла с того момента, как села в Джип и вдохнула до боли приятный аромат. Мне кажется, что эта чертова ваниль пропитала каждый мой орган и собралась едким концентратом в районе солнечного сплетения. Я ждала его. Прислушивалась к звукам, которые доносились из коридора, и заламывала пальцы, не в силах избавиться от картинок, возникающих в голове. Лёня и Маша. Вместе.
Изображение настолько четкое и неприятное, что я до крови прикусываю нижнюю губу. Перед глазами расплываются очертания предметов. Чертовы слезы! Чертова боль! Проклятая обида, разъедающая мое сердце. Мне плохо до такой степени, что я готова расправить руки, как крылья, и разлететься на куски, словно вампир, которого выставили на дневной свет. Так ведь в жалких фильмах ужасов бывает? На части. До кровавых брызг. В пепел.
Самое подходящее описание для состояния, в котором я пребываю уже несколько часов после встречи с Машей. Когда её образ всплывает перед глазами, я на автомате прикасаюсь пальцами к обесцвеченным прядям, которые невесомым каскадом спадают на плечи, и цепенею от ужаса. Я теперь похожа на нее… Тугой ком в горле разрастается и мешает процессу дыхания. Я нервно смахиваю слезу со щеки и чувствую легкое головокружение, потому что накрутила себя, как ненормальная.
Понимаю, что Лёня не обозначал довольно нескромные поцелуи, как отношения, но внутри что-то с грохотом разбивалось, стоило представить, что он и Маша до сих пор встречаются. ТАКИМИ взглядами они обменивались, что неловко становилось всем присутствующим, и от этого больно. Будто изнутри в каждый несчастный орган втыкали острый неровный осколок стекла и медленно прокручивали его против часовой стрелки, выпуская кровь наружу. Я же не могла так тупо вляпаться в сводного брата? Или…?