— Товарищ командир корабля! После произведенного ремонта отклонений от норм в материальной части нет. Корабль может плавать нормально.
Слова сухие, официальные, но надо знать Сурина, чтобы оценить значение такого вот, без всяких оговорок, доклада.
Я крепко жму Павлу Петровичу руку. Механик стоит передо мною высокий и худой, с осунувшимся от бессонных ночей лицом. Но глаза веселые: сейчас у него словно гора свалилась с плеч. Столько тревог и сомнений осталось позади! О многих из них мне, наверное, даже неизвестно — мало ли ремонтных проблем возникало и решалось, пока я плавал на «Фрунзе» и лежал в госпитале.
Передаем на флагман семафор о результатах ходовых испытаний. «Ташкент» занимает свое место в походном ордере эскадры.
Вдоль кавказского берега корабли идут военным фарватером, за пределами которого на карте обозначено: «минные поля». Присутствие их у побережья совершенно естественно: это защита от неприятельских подводных лодок, которые всегда могут появиться, да и появлялись уже у наших кавказских портов.
Еремеев, как и положено по его штурманской должности, весьма внимателен к любым предупреждениям о минной опасности. Он всегда неусыпно следит, чтобы при маневрировании на фарватерах «Ташкент» не очутился слишком близко к их краю.
А тут вдруг оказалось, что противолодочный зигзаг, который следовало описать лидеру, находясь в ордере мористее линкора, увел бы нас за пределы фарватерной полосы. Еремеев всполошился. Приказав вахтенному командиру застопорить ход, я сам посмотрел в штурманской рубке карту. Действительно, чуть не вылезли на минное поле…
Пока разбирались, в рубку вбежал Балмасов.
— Товарищ командир, семафор с линкора!
Читаю на бланке: «Фактически мин здесь нет». Вот тебе на! В сердцах подумалось: «А может, мы и у Тендры зря осторожничали на этих военных фарватерах? Неужели нельзя доверить командирам кораблей эту тайну — где есть наши мины на самом деле, а где их нет?» Скажу тут же, что через некоторое время нас снабдили точными картами минных полей.
В хмурых сумерках пасмурного осеннего дня обозначилась слева по курсу характерная башня потийского элеватора. Гавань в Поти сравнительно небольшая, и ввод в нее крупных кораблей довольно сложен. Особой осторожности требует проводка их вдоль каменной гряды, насыпанной в качестве продолжения портового брекватера-волнолома. Линкор, насколько мне известно, раньше сюда вообще никогда не заходил.
И сейчас он отдает якорь сперва на внешнем рейде. Остальные корабли, кроме новых крейсеров, проследовавших в Батуми, становятся на якоря вокруг флагмана. Два или три миноносца остаются в море на ходу как ночной дозор.
Утром корабли один за другим вводятся в гавань. Буксиры подтягивают к стенке стальную громаду линкора. Видеть его у причала непривычно: в Севастополе «Парижская коммуна» всегда стояла у бочки в Северной бухте.
Входит в гавань и «Ташкент». Старпом с механиком сразу отправляются выяснять, где и как принимают тут корабли топливо и воду, где выдается хлеб и остальное продовольствие. Это лишь самые первые надобности, а есть и множество других. База должна обеспечивать корабль и боеприпасами, и шхиперским имуществом, и запасными частями, и текущим ремонтом, да мало ли еще чем.
В Севастополе береговые службы работали так, что их словно и не замечаешь — все налажено, все удобно. Там опыт обеспечения кораблей накапливался веками. И во всем размах — главная база! Как-то будет здесь?
Нам известно, что набрать воды в Поти просто, и вода хороша, годится для котлов. Хуже с мазутом: невелика пропускная способность топливного склада. Говорят, есть еще наливная баржа. На заправку топливом очередь, которую регулирует штаб базы. Старпом и механик настояли, чтобы я сам туда наведался и обеспечил интересы «Ташкента».
Походив по базовым учреждениям, я убедился, что кое-что, действительно, требуется «пробивать»: на маленькую базу навалились большие заботы, и справиться со всем ей нелегко. Но флотский тыл ставит тут дело на широкую ногу, и скоро, очевидно, будет легче.
«Ташкент» почти сразу перебазировали из Поти в Батуми. Это самая южная из кавказских баз, самая удаленная от фронта, от Севастополя. Однако для нашего быстроходного корабля разница в расстояниях не будет особенно ощутимой.
Старпом и механик снова изучают «местные условия». С заправкой мазутом здесь хорошо: Батуми — порт, через который издавна экспортировалась нефть. На каждой причальной стенке оборудовано несколько точек для перекачки на суда жидких грузов, так что даже не надо подходить ни к какому топливному складу. Но Ивану Ивановичу Орловскому очень не нравится близкое соседство с этими «бензоколонками».