Евгений Петров тоже с нами — он отказался от возможности перейти на торпедный катер, умчавшийся в Новороссийск. Писатель рассеянно смотрит на раскинувшуюся впереди Цемесскую бухту, на поднимающиеся за нею горы. Быть может, он все еще видит картины боя, свидетелем и участником которого довелось ему стать. Потом Евгений Петрович сказал мне:
— То, что было в этом рейсе, не забудешь никогда. Хорошо, что в Севастополе вы уговорили меня остаться на «Ташкенте»…
По командирской привычке я мысленно поверяю свои действия за минувшие трудные часы. Эта поверка убеждает: самым главным и самым правильным было ни на минуту не стопорить ход. И тогда, когда заклинило руль. И тогда, когда стало затапливать машинное отделение. Положение корабля порой казалось безнадежным, новые повреждения — неизбежными. Но все равно мы шли вперед. Маневрировали без руля. Выравнивали дифферент затоплением новых отсеков. Вели огонь буквально до последнего зенитного патрона. Весь экипаж держался на своих постах геройски. И «Ташкент» остался непобежденным. А севастопольцы, пересаженные на «Сообразительный» и катера, сейчас уже на кавказском берегу, на Большой земле.
Но увидят эту землю не все, кого принял «Ташкент» на борт в Камышевой бухте. Почти тридцать человек потеряли мы сегодня убитыми. Среди них несколько героических севастопольских женщин. Их убийцы, фашистские летчики, конечно же, видели, кто находится на переполненной пассажирами палубе…
И тяжело раненных теперь больше, чем при выходе из Севастополя. Наши врачи Довгий и Куликов с помощью военфельдшера Спивака и боевых санитаров сделали в море свыше сорока неотложных хирургических операций. В обстановке, когда каждая минута могла стать для корабля последней, медики «Ташкента» выполняли свой долг, спасали человеческие жизни.
Мы идем на буксире долго. Солнце уже начинает клониться к закату. На палубе непривычно тихо — молчат корабельные машины. И тишина эта какая-то настораживающая. Словно подчиняясь ей, все разговаривают вполголоса.
Уже в сумерках «Бдительный» подвел «Ташкент» к новороссийской Элеваторной пристани. Из внутренних помещений корабля вышло на причал около двухсот пассажиров. Я даже не знал, что еще так много оставалось их на борту. Поднялось теплое чувство к этим людям: могли ведь перейти, если не на «Сообразительный», так на катера, а вот захотели, несмотря на все, что тут испытали, дойти до берега на «Ташкенте»…
После швартовки командный состав собрался в кают-компании. Мы не садились вместе за стол всего лишь сутки, но все смотрят друг на друга, будто не виделись очень давно. И почти все говорят какими-то незнакомыми хриплыми голосами.
Ужин приготовлен на скорую руку из консервов, за которыми нашим кокам Борщакову и Глухову пришлось в буквальном смысле слова нырять в затопленную провизионку. А сухой хлеб нашелся лишь в шлюпках, куда он был положен как аварийный запас.
Командиры подразделений поздравляют друг друга с новыми воинскими званиями, о присвоении которых только что узнали от контр-адмирала Владимирского. Орловский и Новик стали капитан-лейтенантами, Сурин инженер-капитаном 3 ранга, Балмасов, Фельдман, Борисенко — старшими лейтенантами (Еремеев получил это звание раньше).
Разговор за столом почти не касается событий дня. У всех огромная потребность отдохнуть душой после пережитого. Кто-то попросил Евгения Петрова рассказать о поездке по Соединенным Штатам — той, когда они с Ильей Ильфом задумали «Одноэтажную Америку». Слушать Евгения Петровича интересно, и никому не хочется расставаться с удобными креслами кают-компании. Дает себя знать и навалившаяся тяжелым грузом физическая усталость: все мы провели эти сутки на ногах.
Но на корабле невпроворот неотложнейших дел. Павел Петрович Сурин первым поднимается из-за стола, И это знак Колягину, Кутолину, Латышеву, Высоте. У механиков забот всегда больше, чем у кого-либо, а сегодня тем более.
Машинисты сразу же после ужина приступают к осмотру механизмов, побывавших под водой. Электрикам предстоит с утра переборка многих моторов, и уже сейчас они прикидывают, с чего начинать. А у артиллеристов не терпит отлагательства получение со склада боезапаса для зениток. Боцман Тараненко со своей командой пытается навести хоть какой-то порядок на верхней палубе…
Утром на корабль прибыли рабочие бригады техотдела базы. Им поручено временно заделать основные пробоины, помочь нам ввести в действие руль и подготовить корабль к переходу в Поти, где намечено ставить его в ремонт.