Разумеется, выучить финский язык, и так-то непростой, мне с моими талантами было не под силу. Меня спас русско-финский разговорник, купленный на барахолке. Уже на следующий день из меня посыпались главные финские фразы: «дай закурить», «когда будут деньги» и еще несколько словосочетаний. Вскоре добавились слова, необходимые строителям, но в разговорнике почему-то отсутствующие. Несмотря на то что мой лексикон едва превышал словарь Эллочки-людоедки, вопрос коммуникаций был решен.
Любопытно, что через несколько лет, когда я уже работал в питерском Водоканале, знание основ финского еще раз мне пригодилось, когда меня направили в командировку в Финляндию. На дворе стоял 1996 год, так что это была поездка в потребительский рай. А поскольку в это время я занимался ремонтом и обстановкой однокомнатный квартиры, которую выдали молодой семье родители моей первой супруги, я с восторгом кинулся на местный рынок скупать разнообразные строительные инструменты, которые невозможно было купить за разумные деньги в тогдашней России.
И вот, гуляя с нашей небольшой группой командированных по улицам Хельсинки, я зашел в магазин электроники – и увидел там шикарную тумбу под телевизор. В то время я еще испытывал определенный пиетет к телевизору и чувствовал себя обязанным обеспечить нашему Sony комфортабельное место для жизни. Но цена тумбы, увы, превышала бюджет на нее. А коварная переводчица, которая нас сопровождала, видимо, постеснявшись торговаться, под каким-то, как ей казалось, благовидным предлогом, отказалась участвовать в переговорах с продавцом.
Я оказался перед выбором: или бесславно вернуться в Петербург без вожделенной тумбочки, или попробовать провести переговоры самостоятельно. Дискомфорт был сумасшедший, но желание обладать тумбочкой победило.
Она была мне необходима. И, видимо, финский продавец понял, что без тумбочки я из магазина не уйду. Я благодарен этому милому человеку не только за то, что он мне тогда уступил в переговорах. Он дал мне прекрасный пример того, насколько важно обучение, которое решает какую-то проблему. Не умей я считать и выражаться по-фински, не видать мне тумбы.
Конечно, работая с финнами, я учился не только языку. Едва ли я задумывался тогда над повышением своей стоимости на рынке труда, но понимал, что приобретая конкретные навыки и начиная разбираться в невиданных тогда технологиях ремонта, я обеспечу себя работой на будущее. Так и вышло – прошло еще немного времени, и я уже сам начал принимать заказы.
Уважение к руководителям (а в более широком смысле – к компании, в которой работаешь) – еще один мощный мотиватор. К сожалению, его эффективность зависит от внешних факторов. Но если компания и ее лидер заслуживают уважения и оказывают вам доверие, любому нормальному человеку захочется быть достойным этого доверия.
И на работе в Водоканале, и позже, в Комитете по строительству Санкт-Петербурга, – я зависел от мнения руководителей, и это не та зависимость, от которой стоит избавляться. Она заставляла меня прилагать больше усилий, прыгать выше головы. Не для того, чтобы понравиться, а чтобы не стыдиться при встрече.
Я исходил из того, что, назначая меня на должность, руководители понимали, что я еще не готов к ней, и ожидали, что я стану готов, причем быстро. Разочаровать их было бы не только глупостью, но и черной неблагодарностью, ведь с моими, маленького, но начальника, успехами и провалами были напрямую связаны успехи и провалы предприятия, а значит, и вышестоящих товарищей.
Естественно, чтобы у меня возникли такие чувства, требовалось, чтобы руководители показали себя достойными этих чувств. Когда ты понимаешь, что начальник стоит за твоей спиной, чтобы вовремя поддержать, а не чтобы прикрыться от угрозы, ты сам хочешь его прикрыть.
В фильме «В порту» Элиа Казана есть запоминающийся диалог между братьями. Один обвиняет другого в своей незадавшейся спортивной карьере: «Я мог бы стать профессионалом, мог стать претендентом на звание чемпиона. Мог стать кем-то, а не таким уродом, как сейчас. Это все ты виноват!» Это очень частая ситуация – понимание того, что ты не стал тем, кем мог бы стать, и желание обвинить в неудаче кого-то другого, причем обычно кого-то близкого. Так разрушаются семьи, теряются друзья, возникают затяжные конфликты и зарождаются психические расстройства.
Боязнь не добиться самореализации, не достичь того, для чего ты был рожден, – одна из самых сильных. И она возникает не только у неудачников. Я знаю одного очень успешного бизнесмена, который, когда выпьет, непременно начинает рассказывать, что мог бы стать великим режиссером, если бы родители не заставили его когда-то поступить в технический вуз со словами: «Поэтом можешь ты не быть, а инженером быть обязан». Красота его истории в том, что проверить ее невозможно. Нельзя исключать, что мир потерял в нем нового Бертолуччи. Но также можно предположить, что благодаря родителям он ездит на «Майбахе», а не ночует за гаражом, предназначенным на снос.