В общем, до конца статейки меня не хватило, и я с омерзением отбросила лист на стол.
Ясно одно: тому, кто это написал, кабзда!
— Что из этого правда? — хмуро поинтересовался папа.
— Ничего, — ответила оскорблённо.
— Хочешь сказать, что на фотографии не ты? Или фото старое? — спросил, уже зная ответ.
Мотнула головой и отвернулась, разглядывая криво прикрытую дверцу стеновой ниши. И почему она меня так заинтересовала?
— Лидия! Какого чёрта ты опять связалась с де Кальди? — папа повысил голос, и это мне совершенно не понравилось.
— Мы прощались! Это были дружеские объятия! — я тоже перешла на резкий тон, но поймала себя на мысли, что оправдываюсь перед папой, значит, в чём-то всё же виновата. А я ненавижу быть виноватой.
— Я жалею, что не забрал тебя из академии сразу после твоей неудавшейся свадьбы, — сказал, будто выплюнул.
— В чём здесь моя вина?
— Да в том, что ты слишком привлекаешь к себе внимание, вместо того чтобы просто учиться! — повысил он голос. — Лидия, ты понимаешь, что я каждый день вру твоей маме, выгораживая тебя? Я на свой страх и риск отпустил тебя учиться в академию! Раз за разом пытаюсь снова начать доверять тебе, но неизменно сталкиваюсь с обесцениванием и неисполнением обещаний! Ты снова меня подвела, Лидия.
— Но… — снова хотела я оправдаться, но папа жестом потребовал молчания.
— Только не говори, что оно всё само, и ты во всём этом не участвовала! Ты себя скомпрометировала! И никто другой! — он перевёл дух и продолжил спокойнее: — Я уже отправил людей, чтобы разыскали подпольную типографию и уничтожили нераспроданные листовки. Но те, что уже пошли по рукам, всегда могут оказаться в неподходящем месте в неподходящее время.
— Это всего лишь грязные сплетни. Народ погудит и забудет, — дёрнула я плечами.
— Если эта грязь, — он брезгливо указал на листовку, — попадёт в руки Домми, будет такой скандал, что последствия не понравятся нам обоим!
— Рада, что ты это понимаешь, Лисс! — из ниши вышла мама с таким выражением лица, что я поняла: это не горе-писакам кабзда. Кабзда — нам!
Ля-я-я…
— Интересная история получается: моя дочь заимела славу проститутки и едва не вышла замуж за представителя рода де Кальди, — жёстко отчеканила она. — А мой муж нагло врёт мне, что Лидия отчислилась из академии из-за рассекреченного имени!
Ну, всё. Извержение вулкана по имени «мама» началось.
Я на секунду прикрыла глаза, подсознательно желая вернуться в прошлое и не затевать этот разговор. Пусть мама и дальше пребывала бы в неведении.
Увы, не помогло. В кабинете по-прежнему стояли взбешённая мама и в доску виноватый папа.
— Мы не хотели, чтобы ты волновалась из-за пустяков, — сказала я в наше оправдание.
— Да-а-а? — издевательски протянула мама. — То, что ты спуталась с де Кальди, прекрасно зная, какой это гнусный род, — это пустяк? И не ври, что не знала! То, что про тебя публикуют гадости — это тоже ерунда? Ладно ты, безголовая заноза, но от тебя, Лисс, я не ожидала такой подставы! Как ты мог?
Папа промолчал. Лишь хмуро не моргая смотрел на маму.
— Ты-ы-ы поднялся из грязи в князи благодаря мне и ещё смеешь врать мне в глаза? Видеть тебя больше не желаю! И знать тоже! — перешла она на крик. — Я с тобой развожусь на хрен!
— Мама, ты что такое говоришь?! — а вот и я присоединилась к всеобщей истерике.
— Всего лишь ухожу из отношений, в которых больше нет доверия! — прошипела она и вышла, оглушающе хлопнув дверью.
— С ума сойти… Твою ж! — вырвалось у меня, но тут я посмотрела на папу: он как-то весь сник и потемнел лицом. — Па-а-ап? Не бери в голову. Она остынет и передумает.
— Выйди, — глухо потребовал он.
— Да ты не…
— Вон! — крик.
И меня вынесло за дверь.
«Чёрт, тут нужно уже не зелье плодородия, а что-то покруче», — подумалось мне, но, не успела я дойти до своей лаборатории, как увидела в окно спешащую к конюшням маму, а после она уехала в неизвестном направлении. Без багажа.
Похоже, зелья тут не помогут.
Глава 18. После извержения
Лидия
Не хочу быть герцогиней.
Большинство скажут, что я бешусь с жиру и им бы мои проблемы, но… не хочу!
Плакать бесполезно — надо думать, как исправить весь тот кошмар, который я, сама того не ведая и не желая, натворила.
Во-первых, папа остался без вины виноватым. Тут к шарлатанке не ходи — без мамы он не сможет, буквально. У него к ней любовь-судьба. То есть остальных женщин для папы не существует. Как бы светские львицы ни искали внимания идеально красивого папули, никто не преуспел. Он подчёркнуто холоден со всеми посторонними дамами.