Теперь уже улыбнулась я: знаю.
— Верю. И рада, что в тебе есть надежда на наше совместное будущее.
— Для меня быть рядом с тобой во сне — это уже счастье. Я как одержимый жду этих снов. Богиня, знала бы ты, как я ненавижу дни!
— Мы можем увидеться и днём.
— Днём я не сплю, Дарси.
— Судя по тому, что мы оба живём в Оросской империи и оба маги, встреча для нас не станет проблемой.
— Нам нельзя видеться, — резко помрачнел Наир.
— Почему? Тебя, что, держат взаперти? Твоя болезнь заразна?
— Меня не держат взаперти, но… — он помолчал немного и изрёк: — Я не хочу портить тебе жизнь.
— С чего ты взял, что испортишь её мне?
— Пока ты ещё толком не успела ко мне привязаться, ты можешь влюбиться в кого-то другого, менее проблемного, чем я. А я даже поцеловать тебя не смогу при встрече, и это будет для меня пытка.
Так-так-так… Неужели тьма настолько заразна?
— Почему это меня нельзя целовать?
— Потому что, как ты выражаешься, моя болезнь заразна, — признался он.
— Кто тебе такое сказал?
— Никто. Когда мне было восемнадцать, девушка умерла после поцелуя со мной.
— Может, ты был настолько неотразим? — не поверила я.
— Не смешно, Дарси. На её теле почернели вены, как у меня во время обострения. Только я жив за счёт магии, которая поддерживает мои силы, а та девушка магиней не была.
— Прости. Мне жаль, — я погладила его скулу, а Наир тут же перехватил мою ладонь и поцеловал. — Ты ведь знаешь, что неразрешимых задач не бывает. Мы что-нибудь придумаем.
— Я позволил себе такую слабость, как встречи с тобой во сне. Для меня эти сны реальней, чем явь.
— И это твоя единственная слабость?
— Единственная, — подтвердил он.
Лестно, конечно, но меня напрягает, что Наир не хочет встретиться в реальности.
— Интересно, что происходит с нашими телами, пока мы тут?
— Полагаю, мои кальсоны промокли насквозь, — усмехнулся он.
— А у меня простыня, — кивнула я.
— Лежи, — попросил Наир, а сам сел и положил обе свои ладони мне на лицо. — Не пугайся. Я попробую запомнить черты твоего лица. Сквозь дымку никак не получается их разглядеть.
— М-м-м… так работают незрячие скульпторы.
— Обязательно слеплю из глины твой бюст в цвете. Скажи, какого цвета твои глаза?
Тут мой разум окончательно воскрес.
«Ага, дружочек! Информацию обо мне, значит, собираешь. А знакомиться в реале не торопишься… Что ж, поиграем!»
Вслух ответила ему:
— Глаза зелёные, а может, голубые или синие, или карие, или… серые!
— Дарси…
О, Лорена! Неужели он всерьёз думает, что это моё настоящее имя?
По сути, если прислушаться к интуиции, которая у меня как всевидящее око на затылке, то мы оба безбожно друг другу врём.
Ситуация нерадужная: имён друг друга мы не знаем; Наир скрывает, кто он, я тоже. Мы живём вдали друг от друга и, если не предпримем шаги навстречу, никогда не встретимся.
Признаться, я и сама не знаю, стоит ли нам знакомиться наяву. Меня устраивает полученный во сне опыт. Как говорится, удобство и чёткое планирование времени — наше всё. Личная жизнь, если она есть, отнимает слишком много времени и отвлекает от моей обожаемой научно-экспериментаторской деятельности.
Думать о реальной встрече меня заставляет загадка, связанная с личностью Наира. И тут я ничего не могу с собой поделать. Ну, и притяжение между нами тоже не даёт о себе забыть. Это факт.
— Наир, неужели ты думаешь, что я раскрою все карты перед человеком, который не желает открываться мне?
— На расстоянии я для тебя не опасен. Но только на расстоянии, — мрачно ответил он.
— Хм, — неодобрительно фыркнула я.
— Ладно, можешь не говорить. Знаешь, у тебя по-эльфийски утончённые черты лица. Возможно, ты эльфийка? Или полукровка?
— Нет, — ответила правду. — Не полукровка, — а потом нагло соврала: — Но ты прав в другом: я эльфийка.
— И пахнет от тебя травами.
— Это лавандовый гель для душа и травяной шампунь.
— Волшебный запах… Моя прекрасная эльфийка… — шепнули губы Наира возле моего уха, а меня саму вновь притянули к горячему во всех смыслах мужскому телу.
Эх, в который раз, прощай, здравомыслие!
Утро настигло меня, словно коса траву.
После активного ночного сна мне срочно требовался дополнительный, нормальный. Ибо проснулась я уже уставшая. В мокрой после чудес эквилибристики постели.
В памяти податливо всплыли воспоминания о виртуальных безумствах с Наиром. Я застонала и закрыла руками лицо. Что же мы там творили!