От мысли, что опять придётся подглядывать за ними в спальне, я в голос застонала раненым тюленем.
— Ты в порядке? — послышалось с порога моей лаборатории.
— Да, пап, — я как бы невзначай махнула рукой, чтобы захлопнуть тетрадь с расчётами по зелью плодородия.
— Что варишь? — он подошёл, весь безупречно собранный, будто приготовившийся позировать на обложку журнала с кричащим названием «самые красивые мужчины империи».
Нет, ну, правда, папуля у меня — беда всех придворных дам. И тем бедовее, что для них он абсолютно недоступен. Любовь-судьба, знаете ли… Для него существует только одна женщина — моя мама.
Папа — доказательство того, что женщины любят не только ушами, но и глазами. У его безупречной мордашки прямо-таки толпы поклонниц. Настолько толпы, что мама разлюбила балы. Её раз двадцать пытались отравить, проклясть или зарезать. До кучи смотреть, как на твоего мужа вешаются голодные до ласки чужие бабы — такое себе удовольствие.
В общем, мы появляемся в императорском дворце только по большим праздникам, когда без нас никак. Но от этого каждый раз ловим душную волну внимания к себе.
Неудивительно.
У нас вообще семья неординарная: моя мама и её мама, бабушка Беатрис, — ровесницы (не спрашивайте, как так получилось) и похожи, как сёстры-близняшки. Обе златовласые, высокие, утончённые. Только характеры разные.
Про нашу семью ходят слухи, что мы продали свои души богу тьмы. Где же это видано, чтобы бабушка, мать и дочь выглядели ровесницами? Про мужчин вообще молчу. Нас с папой тоже можно принять за брата с сестрой, потому что внешне я почти его копия, разница лишь в половой принадлежности и цвете волос: у него снежно-белые, седые, а у меня вороные. Я единственная жгучая брюнетка в семье. Все остальные — беляки.
Сегодня папа оделся в тёмный костюм, несмотря на то что кругом стоит невыносимая жарища. Значит, ходил куда-то порталом. Вероятно, по каким-то чрезвычайно важным делам.
И ко мне он пришёл явно не просто так. Судя по лицу, меня собрались спасать.
— Я варю зелье равнодушия, — честно ответила на его вопрос. — Слегка изменила рецепт под себя.
Папа кивнул и выудил из кармана подвеску на цепочке.
— Это артефакт безопасного сна, — пояснил он. — Надевай, когда ложишься спать. Сильная штука. Поможет стопроцентно, и в твоих снах больше не будет непрошеных гостей.
— Спасибо, — я приняла подарок.
Обязательно надену, только вот прежде попрощаюсь с Наиром. Одна Лорена знает, чего мне это будет стоить, но я справлюсь.
Есть такой замечательный способ разочароваться в мужике: приписать ему мерзкие качества или представить, как он занимается чем-то отвратительным. Например, что он ест свои козявки или стирает трусы раз в месяц, а может, у него плохо пахнет изо рта или от ног… В общем, гуляй, фантазия.
— Лидия? — папулин голос вырвал меня из размышлений о запахах. — Надень это сегодня же.
— Угу, — буркнула, снова уставившись на будущую мать мышиного семейства. Мышь суетилась, перетаскивая зёрна из кормушки в домик.
— Самый верный способ — отвлечься, даже если совсем не хочется думать ни о чём другом.
Ой, да. Для меня сейчас весь мир будто в тумане, а в голове, как бесконечный диафильм, крутятся воспоминания о нашей жаркой ночи.
Эти чёртовы чувства зомбируют меня. С Ромери и близко такого не было. А тут… как будто я заболела.
Чтобы ответить папе, мне пришлось проделать над собой усилие.
— Да всё в порядке, пап. Спасибо за артефакт.
Он подошёл, приобнял.
— Хоть что-то тебе известно об этом человеке?
— Только то, что он человек, маг… И что нам нельзя встречаться вживую, — о том, что Наир заражён тьмой, говорить не стану. Во-первых, не моя тайна. Во-вторых, пожалею папу.
— Почему нельзя?
— Он так сказал. Я не знаю.
— Судьба редко ошибается. Почти никогда.
— Я не верю в судьбу!
Папа снисходительно улыбнулся и озвучил то, что я и так уже знаю:
— Твоя аура краснеет. По идее, окончательная привязка должна произойти лишь при личной встрече, но, признаюсь, твой случай меня озадачил.
— Во сколько с тобой это произошло? — спросила про его чувства к маме.
— В четырнадцать.
— У-у-у…
— Мой случай был безнадёжен. Но, как видишь, любовь-судьба дала силы пройти испытания.
— Хочешь сказать, я должна броситься на поиски неизвестного мужика и завоёвывать его?
— Нет, — он кивнул на подвеску. — Поэтому я принёс тебе это. Зелье ты в состоянии сварить себе сама.