— Вижу, что ты не его дочь.
— Конечно, нет, — фыркнула я, типа кто император и кто я.
Вообще-то дядя Ардантариэль — везунчик. Тётя Эвелин — его любовь-судьба, поэтому придворные дамы обделены монаршим вниманием.
Лессар смотрел на меня с какой-то ироничной усмешкой и молчал.
— Ещё варианты есть? — нетерпеливо поинтересовалась у него.
— Ну-у-у… — игриво протянул этот… этот интриган!
— Если ляпнешь про куртизанок и квартал красных фонарей, на этом наше знакомство закончится, — предупредила на всякий случай.
— Ладно, не буду. В таком случае открой мне секрет, о, прекрасная Лия?
То есть именно это он и собирался сказать?
— Ну-у-у… — спародировала его интонацию. — Я весьма успешна в своём ремесле… — если уж отвечать, то загадкой.
Увы, Лессар даже не потрудился сделать вид, что размышляет, и сразу выдал:
— Так и знал, что ты мой конкурент!
Маски пали. Карты раскрыты. Карты Лессара, разумеется, ибо он ещё понятия не имеет, с кем связался. И ещё не скоро узнает.
— Какое же твоё коронное зелье? — спрашиваю. — Хотя не отвечай. Сама угадаю: эликсир силы и выносливости.
— Это логично, — усмехнулся Лессар. — Чем здесь ещё торговать?
Как это чем? Веселящим зельем, конечно! Но и об этом пока рано говорить.
— А у тебя? — не заставил себя ждать вопрос.
— Да так, всякого помаленьку… — увиливаем и меняем тему: — Во сколько завтра встречаемся и где?
— В девять утра в холле перед главным выходом из академии.
— Договорились, — киваю и делаю шаг к лестнице. — Пока!
— Подожди! Стой! Что ты хотела сварить?
— Это секрет, — улыбнулась я, понимая, что с таким любопытным товарищем мне придётся выбить у руководства академии право на личную лабораторию.
— Я не буду подглядывать. Обещаю. Можешь занять вон тот угол справа от бойницы.
Углов в круглом помещении как таковых не было. Лессар имел в виду большую столешницу, которая была приставлена торцом к громоздкому шкафу.
Вместо полноценных окон зияли чернотой длинные узкие застеклённые бойницы.
Ну, а я? А меня дважды уговаривать не нужно. Эх, порошочки мои, травушки! Настал ваш час!
Щемись, черномазый громила! Смотреть-не пересмотреть тебе эротические сны со мной в главной роли!
В мутном зеркале нашей с Кэт комнаты отражалась по-утреннему свежая я. Аура моя светилась ровным голубовато-белым цветом.
А на самом деле всё это было враньё. Краснота никуда не делась, но теперь её искусно скрывал добытый моим заботливым родителем артефакт.
— Пора! — кивнула я своему отражению после того, как съела пастилку зелья равнодушия.
Нет, Наир не сделает меня своей рабыней. Я сама себе голова и сама себе любовь. И довольно об этом.
Катарина навздевала на себя три свитера, а поверх натянула шубейку, слишком короткую, чтобы прикрыть зад. Чтобы уж наверняка спастись от уличного холода, моя подруга с трудом и скрипом повторила опыт послойного одевания с нижней половиной тела и превратилась в капусту.
— Как ты будешь мерять новые вещи?
— Я решила, что пока не буду ничего покупать… — виновато посмотрела она на меня, зная, что я буду ругаться.
— Ага, и будешь каждый раз пыхтеть и потеть, надевая трое штанов друг на друга, — иронично отметила я. — Если ты беспокоишься из-за денег, то не стоит. Отплатишь мне артефактами.
— Но ведь я до сих пор не доделала работающую в любых условиях личину… — снова взгляд нашкодившего щенка.
На самом деле Кэт билась над концепцией супер-личины всё лето и кое в чём преуспела. Артефакт прекрасно функционировал в антимагическом пространстве, но сбоил от резких скачков магического фона. Конечно, агрессивный фон встречается крайне редко, но всё же… всё же.
Так что Кэт, сама того не зная, заработала себе на костюм, за который гипотетические глупые барышни готовы продать душу.
— Если ты не хочешь покупать, я подберу для тебя одежду на свой вкус. Что-нибудь готическое, как для женщины-вамп! — я изобразила, будто хочу цапнуть её когтями.
— Ладно-ладно, я всё поняла! Только… Я вечно буду у тебя в долгу.
— Ну, не вечно, а всего лишь до гробовой доски, — пошутила я. — Помнишь, Тули сказала, что для адепта честь умереть в стенах академии?
— Думаешь, это что-то значит?
— Чуйка подсказывает, что да. И мы это выясним, — я открыла дверь. — Идём. Время!
Лессар, прекрасный, как дитя ночи, уже ждал нас у выхода.
— Опаздываете, — холодно произнёс он вместо приветствия.