Не стану даже пытаться воспроизвести вам ее акцент. Вот, разве что, один типичный пример. Ее первые слова прозвучали приблизительно так:
- Що йо магу вом здюлать-та, сар? Здеся фатера мисты Сарбуна, но его сичас нетути.
- Знаю, - улыбнулся я. - Мне нужны именно вы. Вы ведь Лидия Андерсон?
- Да, сэр. - Так я перевел невообразимое кваканье, резанувшее мой слух. Горничная не выглядела ни удивленной, ни напуганной, ни хоть сколько-нибудь взволнованной. Она просто смотрела на меня с безразличным видом, а потом извинилась за то, что встретила меня босиком. - Так мне свободнее и проще, знаете ли. Будто я тут одна.
- Разумеется, - кивнул я, пытаясь вычислить, сколько ей лет. Похоже, что двадцать с хвостиком, но она ухитрялась выглядеть одновременно моложе и старше. - Если вам так удобнее, то почему бы и нет?
Лидия глуповато улыбнулась, а я выудил из кармана удостоверение страхового сыщика и показал ей. Девушка недоуменно взглянула на него. Вид у нее стал озабоченный.
- Вам нечего бояться, мисс Андерсон, - поспешно заверил я.
- Дело-то не в том, мистер, - ответила она со своим ужасающим акцентом. - Я вовсе не боюсь, знаете ли. Стыдно мне. Я читать-то не могу.
- Неужели, мисс Андерсон?
- Никто так меня не зовут. Лидия меня звать-то.
- Хорошо, я буду звать вас Лидией.
Она кивнула.
- То, что я вам сейчас показал, это мое служебное удостоверение. Я служу сыщиком в той самой страховой компании, которая застраховала бриллиантовое колье мистера Сарбайна. Моя работа заключается в том, чтобы помогать полиции в поисках украденных вещей, хотя порой я предпочитаю действовать на свой страх и риск, обходясь без помощи и вмешательства полиции. Иными словами, главное для меня - не поймать вора, а вернуть колье...
Она слушала меня с полуоткрытым ртом, жадно ловя каждое слово. Складывалось впечатление, что она не понимает ни самых слов, ни даже общего смысла сказанного. Я спросил, поняла ли она, что я сказал, и Лидия кивнула.
- Может, я говорю слишком быстро? - улыбнулся я.
- Нет, сэр. О, нет.
- С другой стороны, Лидия, в полиции прекрасно понимают трудности страховых компаний и поэтому не препятствуют их попыткам вести частное расследование...
Горничная тупо уставилась на меня.
- Я хочу сказать, что сейчас задам вам несколько вопросов, если вы не против.
- Есть-то хотите, мистер? - вдруг выпалила она. - Я тут как раз делала. Очень порадуюсь вам поесть.
- Это очень любезно с вашей стороны, Лидия. - Откровенно говоря, у меня с утра маковой росинки во рту не было.
- Тогда за мной ходите, сэр, - прогнусавила она. Южанка до мозга костей.
Она провела меня через оклеенный сине-бело-золотистыми обоями холл, в котором какой-то искусный дизайнер разместил пятитысячедолларовый комплект французской мебели 18 века, и по застланному пушистым персидским ковром коридору. Мы очутились на кухне размером с двухкомнатную квартиру на Восточной Пятьдесят третьей улице, которую я называю своим домом. У одной стены разместились огромная газовая плита, разделочные столы, уставленные всякими электрическими приборами и столовой утварью, и сверкающая хромированная мойка. В небольшой нише расположились холодильники, еще одна мойка и посудомоечный агрегат. Посреди кухни возвышался колоссальных размеров стол. На стенах были развешаны всевозможные кухонные наборы.
- Усажайтесь, пожалуйста, - пригласила Лидия.
Я сел за стол, заметив, что в такой кухне можно накормить целую армию.
- Ваша правда. Поварешки нет, а готовлю я плохо. Но могу вам угостить яйца и тосты.
- Замечательно, Лидия.
Она поставила на плиту сковородку, бросила на нее кусок масла, затем вылила в маленькую кастрюльку четыре яйца и взбила их. Работала она споро и умело, никто бы и не заподозрил, что у нее не все дома. Занятная все-таки личность наша Лидия, подумал я. Тем временем она расставила на столе тарелки и разложила серебряные приборы. Потом спросила, что я хочу, молоко или кофе?
- Кофе, - попросил я.
- Оно несвежее. Утрешнее.
- Ничего, я люблю подогретый кофе.
- Взаправду, сэр? У нас дома один и тот же кофеечный порошок варили в кофянике по сто раз. Был настоящий праздник, когда покупали свежее кофе.
Между тем она уже ловко запихнула кусочки хлеба в тостер, а теперь выливала взбитые яйца на сковороду в кипящее масло.
- Дома, это имеется в виду - в Хантингтоне? - поинтересовался я.
Она метнула на меня быстрый взгляд, не забыв приоткрыть рот. В глубине ее синих глаз заплясали странные огоньки.
- Как вышло, что вы это знаете-то?
- В полиции узнал. Должно быть, в Хантингтоне у вас было вдосталь овса?
- Скорее бобов, чем овса, мистер. Если удавалось их раздобыть. Я никогда с моего родильного дня так хорошо не ела, как меня питают тут. Нет, сэр, никогда. И никогда не пристраивалась на такую замечательную работу. Знаете, сколько мне платят-то?
Яичница поджарилась и Лидия разрезала ее и разложила на две тарелки. Затем намазала мне тост маслом, а сама полезла в холодильник, достала тарелку с салом и отрезала себе изрядный ломоть. Вопросов я не задавал, а сама она вдаваться в объяснения не стала, но выглядело вполне логично, что девушка с Юга, выросшая в полной нищете, более привычна к салу, нежели к сливочному маслу. Или нет? Я попытался вспомнить, что дороже - сало или маргарин, но безуспешно. Ведь мне никогда не доводилось покупать ни того, ни другого. К тому же, бедная семья, живущая на Юге, наверняка сама готовила сало.
- И сколько же вам платят, Лидия?
- Шестьдесят баксов в неделю - а работа-то не бей лежащего. И любая кормежка в придачу. - Мы уже оба приступили к еде. - По-настоящему прекрасные люди, да, сэр.
- Не сомневаюсь. Кто, по-вашему, украл это колье, Лидия?
Она тупо уставилась на меня и улыбнулась.
- Вы поняли, о чем я вас спросил?
- О да, сэр. Я просто не смогла бы говорить - кто. Они тут все были такие замечательные. Такие люди. Они не смогут красть никаких колье.
- А вы, Лидия?
- Я?