Мы прошагали всего несколько кварталов по Шестой авеню, двигаясь по направлению к бару отеля "Скелтон", когда Лидия внезапно спросила меня, сколько времени мы провели в подземке.
- Не знаю. Минут десять-пятнадцать.
- Нет, мне кажется - гораздо больше, - сказала Лидия.
- Думаю, что нет...
Тогда она взяла меня за руку, а точнее - просунула свою худенькую ручонку в мою лапу и стиснула пальцы. Пальчики у нее были изящные, но сильные. Да и вся Лидия была такая: с виду маленькая и хрупкая, но взрывная, как туго натянутая пружина; маленький и очаровательный комочек безрассудной отваги.
- Харви, - вдруг спросила она. - Ты - одинок?
- В каком смысле?
- Как и я. Ведь у меня совсем никого нет. Знаешь, когда мой автомобиль ухнул в пруд, мне показалось... Ты знаешь про этот случай?
- Да.
- А ты - настоящий проныра, да? От тебя ничего не скроешь. Верно, Харви?
- Профессия такая.
- Значит, тебе все про меня известно? Про машину, про колледж и про колье?
- Может быть, почти все.
- Ладно. Так вот, когда машина ухнула в пруд, мне показалось, что я потеряла последнее родное существо, которое у меня еще оставалось. И потом, когда я заметала за собой следы, это чувство просто оглушило меня. Не то, чтобы я так любила свою машину, но мне вдруг страшно захотелось забраться в нее и свернуться калачиком - не знаю, может, это сродни тому, как кого-то тянет назад, в материнскую утробу... Что ты об этом думаешь, Харви?
- Не знаю, - честно признался я. - Такие мысли меня никогда не посещали.
- Никогда? неужели у тебя вместо сердца - камень, Харви? Я ведь спросила, одинок ли ты? Знаешь, что я имела в виду? То, что родители мои погибли, и я осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Вот и все.
- Мой отец покончил с собой, - сказал я, помолчав. - Ты этого от меня ждала?
- Как ты можешь такое говорить!
- А что мне еще говорить? У меня ведь вместо сердца камень. Посмотри правде в глаза: Сарбайн не убил твоего отца. Как и моего. Но вот нас с тобой он убить собирается - это факт.
Мы уже подошли к отелю. Лидия выдернула ручонку из моей ладони и воскликнула:
- Ну и свинья же ты!
- Ну вот. Минуту назад ты была в меня влюблена, а теперь выясняется, что я свинья.
- С какой стати тебе втемяшилось, что я была в тебя влюблена?
- Что ж, будем считать, что мне показалось. Ладно, это не главное. Сейчас, прежде чем мы зайдем в бар и, возможно, напьемся, мы должны решить, как быть дальше. Я имею в виду предстоящую ночь. У меня есть квартира, но вполне вероятно, что там нас караулит Сарбайн или один из его цепных псов. А где-то переночевать нужно. Я предлагаю взять здесь пару номеров...
- Нет!
- Слушай, не упрямься.
- Я не хочу!
- Пораскинь мозгами, - терпеливо увещевал я. - Я вовсе не собираюсь тебя соблазнять. Я ведь сказал - два номера. Я даже не буду просить, чтобы они примыкали друг к другу.
Лидия посмотрела на меня исподлобья, но не ответила.
- А куда тебе еще деваться?
Она пожала плечами, потом кивнула.
- Хорошо. Возьми два номера. Только тебе ведь придется заплатить вперед?
- Наверное.
- Сейчас я без гроша, но на моем банковском счету лежит вполне достаточная сумма, чтобы не умереть с голоду. Я хочу, чтобы ты это понял.
- Я понял, - согласился я. - Отныне - все расходы пополам. Идет?
- Заметано.
Я прошагал к стойке портье и заказал два номера, пояснив, что Лидия доводится мне сестрой, и поэтому мы хотели бы жить раздельно. Лидия, услышав мои слова, метнула на меня красноречивый взгляд, давая понять, что если она и мечтала о чем-нибудь меньше, чем стать моей возлюбленной, так это о том, чтобы сделаться моей сестрой. К сожалению, наша внешность настолько не внушал портье доверия, что даже на раздельные номера он не клюнул. Изучив мой помятый вид и перепачканную одежду, а также приняв к сведению отсутствие какого бы то ни было багажа, он выразил сомнение, что в отеле остались свободные номера.
- Послушайте, - сказал я. - Сейчас уже слишком поздно, а я слишком устал, чтобы с вами препираться. Вы отлично знаете, что половина номеров в вашем занюханном отеле пустует. Выбирайте: либо я устрою вам крупный скандал, либо нас мирно проводят нас в наши номера?
Портье что-то пробурчал, но уступил. Мальчишка-коридорный проводил нас на пятый этаж, где нам выделили два номера по соседству. Я вручил ему десятку, чтобы он принес сигареты и сдачу, а сам сказал Лидии, что хотел бы принять душ и привести себя в порядок. И посоветовал ей сделать то же самое.
Коридорный вернулся, когда я заканчивал соскребать с себя грязь. Отдав мне сигареты и сдачи, он ехидно проехался по поводу того, что столько грязи не видел во всем Нью-Йорке.
- А вы, юноша - нахал, - сказал я. - Между прочим, перепачкался я, ползая на брюхе по подземке, чтобы спасти даму. Понятно?
Юнец прохрюкал нечто невразумительное, а я дал ему доллар на чай и он убрался восвояси.
Я причесался, выбрался в коридор и постучал в дверь Лидии. То ли смеясь, то ли плача, она сказала, что дверь не заперта. Войдя, я увидел, что Лидия лежит на кровати и хохочет.
- Поделись со мной своей шуткой, - попросил я.
- Ты ее не оценишь, Харви. Ты вообще какой-то несуразный. Взять, например, то, что с нами случилось в метро. Зачем ты вообще туда сунулся? Это же было верхом идиотизма.
- Да, глупо все вышло, - согласился я.
Лидия села, вытерла слезы и поинтересовалась, случалось ли мне вообще когда-либо что-либо находить?
- Что за дурацкий вопрос?
- Я имею в виду бриллиантовое колье - это ведь не первое твое задание, верно? Тебе приходилось уже отыскивать украденные вещи? Хоть раз?
Вместо ответа я спросил:
- Выпить хочешь?
- Да. Есть, между прочим, одно преимущество в том, когда долго проработаешь горничной - ты незаметно для себя становишься покладистой.
- Это ты-то покладистая? Ха!
- Выслушай меня и попытайся понять то, что я хочу до тебя донести. Когда со дня на день варишься в одном котле, слушаешь дурацкие разговоры хозяев, беспрекословно выполняешь самые идиотские указания, а сама разыгрываешь деревенскую дурочку, которая даже пикнуть не смеет, тут уж поневоле приходится забыть про гордость и...