— Вставай! — Я дёрнул дулом пистолета вверх. — Мы уходим отсюда!
Тряска прекратилась, и мы, наконец, смогли подняться на ноги. Таис стояла, покачиваясь, упираясь рукой о стену. Она отворачивалась от меня, стараясь не смотреть на пистолет в моей руке.
Пистолет был необычно лёгким, как детская игрушка, и совсем не походил на боевое оружие. Рукоятка с резиновыми вставками слегка поскрипывала, когда я сжимал её рукой, а спусковой крючок представлял собой тонкую пластину, которая больно врезалась в указательный палец. Лишь длинное серебристое дуло, как у крупнокалиберного револьвера, отливало холодом и металлом. Над рукояткой прятался небольшой рычажок, который поворачивался по направлению часовой стрелки; я поднял его вверх, и оружие тревожно завибрировало, а рядом с бутафорским курком загорелся красный светодиод.
Это был шоковый пистолет. Я видел такие раньше, но никогда не держал в руках. Оружие считалось нелетальным, хотя выстрел в упор, на максимальной мощности, вполне мог оказаться смертельным.
— Медицинское учреждение? — спросил я. — Или как ты там говорила? Это с помощью таких устройств вы лечите пациентов?
— Я не понимаю, о чём ты, — устало сказала Таис.
— Ага, скажи ещё, что не знала о пистолете!
— Ну, хорошо. — Таис посмотрела мне в глаза; её правое веко заметно дёргалось. — Я знала. Доволен? После твоей сегодняшней выходки ты ещё удивляешься, что здесь есть оружие?
— На выход! — крикнул я.
Сирена замолкла, и лишь лампы у потолка вспыхивали красным — одна за другой, в ровном порядке, как будто указывая направление пути. Мы стояли посреди длинного и узкого коридора с голыми стенами, напоминающего промышленный тракт или центральный туннель на орбитальной станции.
Таис ослабленно прижималась к стене.
— Где мы вообще находимся? — спросил я. — Мы ведь не на Земле. Это Венера?
Таис молчала.
— Отвечай! — крикнул я и навёл на неё пистолет.
— Мы на Земле, — сказала она. — Вернее, у Земли. Это медицинская станция… на орбите.
— Снова эта чушь? Какой смысл в медицинской станции на орбите?
— Смысл есть.
Таис, наконец, отошла от стены и стала аккуратно приглаживать волосы над кровавой ссадиной на лбу.
— Здесь мы не находимся ни в чьей юрисдикции, — сказала она. — А пациенты, которые у нас… Я уже говорила — это не придаётся огласке. Как и то…
— Как и то, что вы с ними делаете? — подхватил я. — Это обнадёживает.
Я осмотрелся.
Я был на многих орбитальных станциях, и везде центральный коридор уходил под наклоном вниз, как меридиан, огибающий планету. Однако туннель, посреди которого мы стояли, был совершенно прямым.
— Ну, — усмехнулась Таис, — и куда ты собираешься идти? Мы на орбите, понимаешь? Сбежать отсюда не получится!
— А я не собираюсь бежать, — ответил я.
9
По стенам в коридоре иногда проходила частая дрожь, как в ракетах при взлёте, когда кажется, что неизвестная сила пытается сплющить тонкую скорлупу корабля, раздавить переборки, спасающие тебя от раскалённого газа. Я едва волочил ноги — тело странно отяжелело, огрузло, и взбесившаяся гравитация прижимала нас, как пресс, к металлическому полу. Однако сирена больше не включалась; погасли и аварийные огни, уступив место летаргическому желтоватому свету, который включали на станциях в режиме экономии электроэнергии.
Мы миновали лишь несколько одинаковых серебристых дверей — таких же, как и та, что вела в наблюдательный пункт у моей бывшей камеры, — однако я уже валился с ног.
— Откуда ты знаешь про Д2? — спросила Таис. — Я ведь не говорила…
Она скорчилась, как от боли, и остановилась, глядя себе под ноги тёмными запавшими глазами. Наша прогулка по коридору давалась ей нелегко.
— Ты говорила, — сказал я.
— Я… я не помню, — сказала Таис. — В любом случае там совсем не то, что ты думаешь. Идти туда бессмысленно.
— Там Лида, — сказал я.
— Что? — Таис даже попыталась улыбнуться. — Ты сошёл с ума! Впрочем, кого это удивит… Никакой Лиды нет, я же говорила. И то, что я… то, что я…
Она покачнулась и едва не упала — я успел удержать её за плечо. Рана на её лбу совсем потемнела и была теперь похожа на глубокий кровавый ожог.
— Ты как? — спросил я.
— Кружится голова, — ответила Таис. — И идти очень тяжело. Всё такое тяжёлое…
— Возможно, станция сходит с орбиты, — сказал я. — Я уже попадал в такое. Меня просто по стенам швыряло. Это ещё не худший вариант.
— Я не могу больше идти, — сказала Таис, медленно сползая по стене; коридор вновь угрожающе затрясся, а лампы на потолке замигали. — Делай что хочешь. Можешь меня застрелить. Я так больше не могу.
— У меня нет выбора, — сказал я.
— Правда, я… — Таис поморщилась. — Я не пойду. Что бы ты ни сделал. Мне уже всё равно.
— Я просто хочу в Д2. Просто в Д2.
— Нет, — ответила Таис.
— Поднимайся! — Я направил на неё пистолет. — Я не вернусь, обратно, слышишь?
— Тогда иди сам! — усмехнулась Таис и качнула рукой в сторону тающего света. — Ты ведь был на многих станциях и хорошо…
— Я выстрелю! — крикнул я, сжимая рукоятку.
— Стреляй, — безразлично сказала Таис.
Я грубо схватил её за лацканы куртки — синтетическая ткань затрещала, как пластик, — но даже не смог приподнять над полом. У меня самого почти не оставалось сил — мне хотелось привалиться к стене, как Таис, выбросить свой пистолет и закрыть глаза.
— Стреляй, ну что же ты? — сказала Таис. — Или знаешь, что? Просто отдай мне пистолет, и мы вернёмся обратно, пока ты не натворил бед.
— Не вынуждай меня! — крикнул я. — Я всего лишь хочу дойти до Д2. Ты же говорила, что здесь есть женщина с Ахилла. Я просто хочу увидеть её — и всё.
— Я никуда не пойду, — сказала Таис.
— Потому что есть что скрывать?
— Потому что я не могу.
Я не знал, что мне делать. Таис закрыла глаза, делая вид, что ждёт, когда я нажму на спусковой крючок; её щека была испачкана в потемневшей крови, а в уголках глаз стояли слёзы.
— Пожалуйста, — сказал я.
— Скоро, — сказала Таис, — скоро ты либо застрелишь меня, либо они будут здесь, и тогда тебе не поможет твой пистолет.
Жалость к ней неожиданно сменилась гневом; меня даже затрясло от злости.
— Нет, — сказал я, и Таис удивлённо посмотрела на меня. — Нет, — повторил я. — Ты не Лида.
Я сделал шаг назад, прицелился и выстрелил.
Пистолет в моей руке рявкнул, а его пластиковый корпус затрещал так, словно был рассчитан на единственный выстрел. Рукоятка ударила мне в ладонь, и волна боли прошла через всю руку, до самого плеча, а из дула вылетела мощная струя воздуха.
Резиновая пуля ударила в стену в метре над головой Таис. Пуля срикошетила в потолок, и я невольно пригнулся. Когда я вновь распрямился, то Таис смотрела на меня с каким-то странным отрешённым спокойствием.
— Пугаешь? — спросила она.
— Промахнулся, — сказал я.
Она вздохнула и, быстро взглянув на пистолет в моей руке, поднялась на ноги.
— Это почти другой конец станции, — сказала она. — Я не уверена, что мы дойдём при такой силе тяжести.
— Мы дойдём. У нас нет других вариантов, — сказал я.
Таис поморщилась, коснувшись раны на лбу, и, опираясь рукой о стену, медленно побрела по коридору.
— Варианты есть, — сказала Таис, не оборачиваясь. — Просто остановись. Не надо.
— Почему ты так не хочешь, чтобы я туда попал? — спросил я.
— Потому что… — Таис вновь привалилась плечом к стене. — Потому что…
Где-то за спиной взвыла сирена — её резкий надрывный вопль прорезал стылый воздух, и тут же захлебнулся, сменившись угрожающей тишиной. Лампы у потолка вновь загорелись красным — так ярко, что всё перед глазами затянуло кровавой пеленой.
— Что это?! — крикнул я.
— Откуда я знаю? — пробормотала Таис, испуганно оглядываясь. — Ты разбираешься в этом лучше меня.
Пол закачался, что-то ударило мне в ноги. Потом последовал ещё один удар, и ещё. Казалось, огромный таран под нами пытается с размаху рассадить металлический пол.