«Зато у меня есть настоящее, а у тебя его нет!» — жестко ответила ОНА.
Это была правда. Горькая, страшная, способная довести до отчаяния, до самоубийства… Если нет настоящего, если ты не живешь, так зачем оно нужно — какое-то неизвестное будущее? А я ведь и не жил, вернее, только и жил ожиданием того, когда мать уйдет из дома, чтобы закрыть все шторки, напялить один из материнских париков и ее обноски. Потом смотреться в зеркало, шляться по дому и представлять себя другим человеком. Но зачем? Если этот человек живет только за закрытыми шторами? Если он почти что миф? Выдумка? Что если все, о чем грезишь, ненастоящее?
«Но только в этом ненастоящем и есть жизнь!» — неожиданно вставила слово ОНА.
Я не ответил. Мысль, что вот так можно провести годы, десятилетия, совсем не грела. Проводить все свободное время дома, смотреться на себя в зеркало и разговаривать с собой. Да — именно с собой… К черту! Я швырнул парик и пошел в ванную.
«Нет!» — ОНА зло глянула на меня из зеркала, но я открыл воду и сунул лицо под кран.
Буду ТАКОЙ, нет — таким, как все. Раз родился мужчиной, надо думать о себе в мужском роде. Стану МУЖИКОМ!
В первую очередь взялся за поиск «мужских» профессий. Одной из первых в моем списке стояла работа следователя. Детективы я обожал. Но в юридическом, куда сунулся с документами, конкурс оказался десять человек на место. Между собой соревновались медалисты, а я окончил школу, хотя и на «отлично», но без медали. Поняв, что шансов на юрфаке нет, с ходу поступил в ЛИАП, Ленинградский институт авиаприборостроения.
Мама на радостях устроила праздник. Мы поехали к бабушке, по дороге заехали в кондитерский, а потом еще решили сделать ей подарок и зашли в косметический магазин. А там… Я как загипнотизированный уставился на витрины: блеск для губ, перламутровый лак для ногтей… Вот оно, единственное, что нужно мне в жизни, и то, чем я никогда не смогу по праву пользоваться. Я неожиданно осознал, что если останусь дома, то не переборю себя. Вечно буду рыться в косметичке матери, посещать парфюмерные отделы, притворяясь, что ищу подарок жене, рассматривать витрины с бельем… Чтобы от всего этого избавиться, надо бежать куда-нибудь на Северный полюс. Если уж жечь мосты, то по-честному. Лишить ЕЕ сразу всего; кто ОНА без искусственных локонов и чужих помад, без одежды и обуви, с коротким «пионерским» ежиком на голове?..
Мама и бабушка еще не покончили с первым куском торта, как я уже решил, что уеду в город N-ск, где есть училище МВД, буду учиться на опера. Очень мужественная профессия, а главное, в мужской общаге точно не будет залежей чулок и помад и не будет ни возможности, ни желания переодеваться. Но в тот радостный вечер я не решился сказать о своем решении…
Опускаю здесь реакцию мамы на то, что я забрал документы из института. Хорошо еще, что отец был в плавании, а иначе… Родные пугали меня, как только могли. После их обработки «в бой» включились друзья семьи: они отговаривали тем, что работа опера опасна и мало оплачиваема и что более дикий выбор сложно представить. Говорили, что в общежитии среди бывших ПТУшников и трактористов жить невозможно и что в Ленинграде тоже есть такие училища… В итоге их успокоили мои обещания, что после училища пойду снова поступать на юридический.
Училище в городе N-ске, на первый взгляд, соответствовало красочным рассказам родни. А на второй — превосходило их. Вонючая казарма, называемая общежитием, столовая со здоровенными крысами-мутантами, спортивные площадки с покосившимися баскетбольными стойками, зассанный душ и обосранный туалет. Короче, здоровый мужской дух и… очень большое количество придурков. Один рассказывал приемной комиссии, что приехал учиться на директора колхоза, второй — на директора винного завода, двое на космонавтов. Я долго не понимал, то ли они вправду кретины, то ли тут кроется какой-то прикол, который мне пока неизвестен. Вскоре тайна выяснилась: те, кто приехал поступать сюда, автоматически получали отсрочку от армии. К сожалению, учиться они тоже не хотели и потому ломали комедию. Ведь пока здесь с тобой возятся, армия, хотя бы на время, остается для тебя в стороне.
Зато в здешнем здоровом климате, при больших физических нагрузках и полном отсутствии одиночества, мне некогда было размышлять о том, женщина я или кто. Десять километров по пересеченной местности с автоматом в руках — и ты становишься настоящим бойцом, пусть сквозь твои светлые глаза отчетливо видна задняя стенка черепа, зато у тебя крепкий сон! А при пробуждении первая мысль только о жратве. Да и сны не отличаются разнообразием. Снятся куриный супчик, домашние пельмени, жареная картошечка с грибами, заедаешь ты все это бутербродом с колбасой (такой, знаете ли, огромный бутерброд — размером в батон, а посередине сервелат)… Просыпаешься и понимаешь, что жуешь подушку.